Сэр Найджел. Белый отряд

Вот почему месяц спустя в канун Матвеева дня леди Мэри, выйдя из ворот Косфорда, повстречала сопровождаемого слугой незнакомого всадника в богатой одежде, который внимательно смотрел по сторонам быстрыми голубыми глазами, поблескивающими на красном веснушчатом лице. При виде ее он снял шляпу и придержал коня.

— Это ведь Косфорд, — сказал он. — А ты не леди ли Мэри, которая живет тут?

Она наклонила гордую темноволосую голову.

— Так вот, — продолжал он, — оруженосец Найджел Лоринг шлет тебе привет и говорит, что святая Екатерина была к нему милостива. — И, обернувшись к слуге, он воскликнул: — Эй, Рауль! Мы исполнили положенное, и твой хозяин вновь свободен. Скачем же к ближайшему порту. Ола! Ола! Ола!

Они тотчас повернули коней и как безумные понеслись галопом по длинному склону Хайндхеда. Вскоре она различала лишь два темных пятна, плывущие над высоким вереском.

Потом она пошла назад с улыбкой на лице. Найджел прислал ей привет. С французом, который, передав его, обрел свободу. А святая Екатерина была милостива к Найджелу. В святой часовне он дал обет совершить три подвига, прежде чем вновь увидит ее. У себя в светлице леди Мэри преклонила колени на подушку для молитв и возблагодарила Пречистую, что один подвиг совершен. Но сразу же радость ее померкла при мысли о еще двух подвигах, которые предстояло ему совершить.

Глава XVI Как королевский двор пировал в замке Кале

Было ясное, солнечное утро, когда Найджел наконец настолько оправился, что мог покинуть свою каморку в башне и погулять по стене замка. Свежий северный ветер нес с собой соленое дыхание моря, и, подставляя ему лицо, юноша чувствовал, что кровь быстрее бежит по его жилам, вливая силы в его члены. Он отвел руку Эйлварда, который его поддерживал, снял шапку и прислонился к парапету, глубоко вдыхая прохладный бодрящий воздух. Далеко-далеко на горизонте полускрытая катящимися синими валами тянулась низкая белая полоска — меловые обрывы английского берега. Между ним и ими лежал широкий синий пролив, испещренный пенными гребнями, так как волнение было сильным и двум-трем суденышкам, дерзнувшим покинуть гавань, приходилось нелегко. Найджел, так долго не видевший ничего, кроме серых каменных стен, с наслаждением обозревал эту широкую панораму, а затем перевел глаза на непонятное нечто возле себя. Это была расширяющаяся к переднему концу труба из кожи и железа, закрепленная на тяжелой деревянной колоде, снабженной колесами. Возле лежала груда железных ядер и округлых камней. Передний конец был приподнят над парапетом. У заднего конца Найджел увидел железный ящик и открыл крышку. Ящик был полон черным зернистым порошком, похожим на толченый древесный уголь.

— Клянусь святым Павлом! — воскликнул юноша, проводя рукой по трубе. — Я слышал рассказы про них, но своими глазами вижу впервые. Это же одна из удивительных бомбард, как их называют.

— Ты верно сказал, — ответил Эйлвард, глядя на бомбарду с презрительным отвращением. — На здешних парапетах я на них насмотрелся и даже отвесил оплеуху дураку, который ими ведает. Вбил себе в башку, будто из этой своей кожаной трубки он может выстрелить дальше лучшего лучника в христианском мире. Ну, он и свалился у меня поперек своей дурацкой трубы.

— Страшная машина, — сказал Найджел, нагибаясь и разглядывая ее. — Мы живем в странные времена, если уж люди придумывают такое! А стреляет она благодаря огню, которым вспыхивает эта черная пыль, верно?

— Не знаю, благородный сэр, клянусь рукоятью! Только вроде бы этот осел бомбардир перед тем, как мы повздорили, что-то такое говорил. Внутри у нее огненная пыль и ядро. Из железного ящика берут еще пыли и сыплют ее в дырку с заднего конца — вот так. Теперь она готова. Я ни разу не видел, как из них стреляют, но, клянусь, из этой хоть сейчас выстрелить можно.

— И она издает какой-то свой звук, верно, лучник? — спросил Найджел с жадным любопытством.

— Так говорят, благородный сэр. Тетива ведь звенит, ну и у этой штуки есть свой звук.

— На парапете мы одни, и никто не услышит, а нацелена она на море и вреда не наделает. Прошу тебя, выстрели из нее, мне хочется услышать ее звук.

Найджел почти приник ухом к бомбарде, а Эйлвард, наклонив загорелое сосредоточенное лицо к запальному отверстию, принялся усердно высекать искры огнивом. В следующий миг они с Найджелом оказались на некотором отдалении от бомбарды и, сидя под зубцом парапета, успели под рев выстрела увидеть сквозь густые клубы дыма, как черная труба отлетела назад от отдачи. Почти минуту они просидели так, окаменев от удивления, а тем временем последние отголоски замерли, и дым медленно поднялся в голубые небеса.

— Господи, спаси и помилуй! — произнес наконец Найджел, поднимаясь на ноги и глядя по сторонам. — Господи помилуй и благодарение Пречистой, что все тут как раньше. Мне было померещилось, что замок рухнул.