Сэр Найджел. Белый отряд

— Речи твои, сэр Джеймс, и неучтивы, и неумны, — ответил Ноллес. — Будь я волен в своих поступках, то загнал бы их назад в твою глотку вот этим кинжалом. Но я здесь для того, чтобы вести это войско безопасным путем и без ущерба для него, а не ссориться с каждым дурнем, у которого не хватает умишка понять, какие предосторожности необходимо принимать в походе. Как ты не видишь? Да начни я сворачивать направо и налево по твоему желанию, так ослабил бы свои силы прежде, чем достиг бы места, где их можно употребить с наибольшей выгодой!

— А где это место? — спросил Перси. — Клянусь Богом, Астли, сдается мне, едем мы с рыцарем, который знает о войне больше нас с тобой, и разумнее будет следовать его советам. Так расскажи нам, что ты замыслил.

— В тридцати милях дальше, — ответил Ноллес, — расположена крепость Плоэрмель, которую с сильным гарнизоном держит англичанин Бамбро. А неподалеку оттуда стоит замок Жослен, где находится Робер Бомануар с большим числом бретонцев. Я намерен соединить силы с Бамбро, чтобы мы могли вместе осадить Жослен, взять его, стать господами всей средней части Бретани и выступить против французов на юге.

— Поистине лучше не придумаешь, — убежденно сказал Перси, — и клянусь тебе спасением души, что тут я с тобой до конца! Уж конечно, когда мы поглубже вторгнемся в их край, они соберутся вместе и попытаются выступить против нас. Только вот, клянусь всеми линдисфарнскими святыми, за единый летний день в Лидсдейле или в Джедбергском лесу я встречал больше врагов, чем до сих пор видел в Бретани. Но поглядите-ка на тех всадников. Это же наши конники, верно? А кого же они привязали к стременам?

Из дубравы слева от дороги выехали конные лучники и рысью направились к трем остановившимся рыцарям. Рядом с двумя лошадьми бежали два злополучных крестьянина. Привязанные за кисть руки к ремню стремени, они подпрыгивали, спотыкались и напрягали все силы, чтобы удержаться на ногах. Один был высокий, тощий, светло-рыжий. Другой низенький и смуглый, но оба заросли такой коростой грязи, их нечесаные волосы были так излохмачены и спутаны, а тела прикрывали такие лохмотья, что они совсем утратили человеческий облик и больше походили на диких зверей.

— Это еще что? — сурово спросил Ноллес. — Или я не приказал вам не трогать мирных жителей?

Старый Уот из Карлайла, возглавлявший лучников, поднял над головой меч, пояс и кинжал.

— С твоего позволения, благородный сэр, — сказал он, — я увидел, как что-то заблестело, и подумал, что в руках, созданных для плуга и лопаты, так блестеть ничто не может. Тогда мы их догнали, отобрали у них меч и пояс с кинжалом и увидели на них крест Бентли, ну и поняли, что забрали они их у того убитого англичанина. Значит, они двое из тех злодеев, которые его убили, и по справедливости мы должны воздать им тем же.

И действительно, на мече, поясе и кинжале сверкал серебряный моденский крест, точно такой же, какой они видели на латах мертвеца. Ноллес поглядел на меч и перевел взгляд на пленников. Лицо у него было каменным. Увидев эти беспощадные глаза, они с бессвязными воплями упали на колени, выкрикивая мольбы и объяснения на наречии, которого никто не смог понять.

— Мы должны обезопасить дороги для английских путников, — сказал Ноллес. — Эти люди повинны смерти. Повесьте их вот на том дубе!

Он кивнул на кряжистый дуб у самой дороги, тронул коня и поехал дальше вместе с двумя рыцарями, но старый лучник поскакал за ним.

— С твоего разрешения, сэр Роберт, лучники хотят казнить злодеев на свой лад, — сказал он.

— Лишь бы их казнили, а как — мне все равно, — небрежно ответил Ноллес и продолжил путь, ни разу не оглянувшись.

В те суровые времена человеческая жизнь стоила дешево. Захваченных в плен простых воинов или моряков победители без разбора и без жалости тут же предавали смерти. Война была жестокой игрой, а ставкой — смерть проигравших, и ставку эту победители требовали, а побежденные уплачивали без каких-либо сомнений и колебаний. Пощадить могли только рыцаря, ибо живой он стоил больше мертвого, так как за него можно было получить выкуп. Люди, прошедшие обучение в такой школе, знающие, что в любую минуту может настать их черед, разумеется, считали расправу с двумя крестьянами-убийцами не стоящим внимания пустяком.

Впрочем, у лучников на сей раз была особая причина просить, чтобы пленников отдали им. Между лысым старым мастером Бартоломью и долговязым йоркширцем Недом Уиддингтоном после их спора на борту «Василиска» все время тлела вражда, а в Динане она вспыхнула жарким пламенем и привела к стычке, в результате которой не только они оба, но еще и десяток их приятелей в конце концов растянулись на булыжнике. Ожесточенную распрю вызвал вопрос о том, кто из них искуснее в обращении с длинным луком, и вот теперь у их товарищей родился жестокий план, позволявший раз и навсегда установить, чья меткость все-таки выше.