Сэр Невпопад из Ниоткуда

– Она... – Можно было бы, конечно, и прилгнуть, но сэр Юстус глядел на меня так пристально, и в его бледно-зелёных глазах светилось столько ума и проницательности, что я счёл за благо играть начистоту. И ответил, собравшись с духом: – Я... Мне, право, неловко об этом говорить... Да и так ли уж важно, каково было её ремесло...

– Выходит, она не иначе как шлюхой была, – вставил один из рыцарей, стоявших поодаль, и вся компания встретила его слова дружным хохотом. Мне безумно захотелось проломить их дурацкие головы чем-нибудь тяжёлым. Желательно все одновременно.

– Вот именно, – подтвердил я, не пытаясь скрыть злость, которая меня душила. – Шлюхой! – Мне захотелось прибавить ещё громче и злее: «И стала ею после того, как много лет назад отряд святош-ублюдков, в котором наверняка состоял и кто-то из вас, подверг её насилию. Благодаря чему я появился на свет, чтоб вам провалиться!» Вместо этого я с деланным спокойствием и непринуждённостью осведомился: – А что такого? Или у кого-то из вас по этой части проблемы?

И снова в зале Справедливости повисло молчание. На сей раз мне почудилось в нём нечто грозное, даже зловещее. Тишину нарушил дородный и высокий рыцарь с жёсткими, как щётка, усами. Именно его замечание насчёт профессии моей матери минуту-другую назад развеселило всё общество.

– Поосторожнее, паренёк! – пробасил он.

Но я уже закусил удила. Хотя, учитывая, насколько худо мне было физически и морально – от слабости, голода, от того, что я накануне вымок до нитки и продрог под ледяным дождём, от снедавшей меня жажды мести, от презрения к этим высокомерным негодяям, – я ещё очень сдержанно себя повёл, невозмутимо проговорив:

– Это всего лишь предположение, милорд.

Сэр Юстус поспешил положить предел этому обмену замечаниями.

– Все живые существа следуют по жизни тем путём, что им предначертан, – изрёк он. – И в этом смысле равны между собой. Она жила как разумела, и не нам её судить. Довольно об этом. – Выразительно взглянув в сторону толстого рыцаря, он перевёл взор на меня. – Полагаю, кончина её была не мирной, но насильственной и именно поэтому вы здесь, юноша?

– Верно. – Сэр рыцарь явно давал понять, что тон в разговоре будет задавать он, мне же следует лишь поддакивать и отвечать на вопросы. – Её убил один из скитальцев.

– Подданный короля Меандра, – ничуть не удивившись, кивнул сэр Юстус.

– Так вы знаете? Вам известно, что Меандр сейчас в Истерии?

– Ну разумеется.

Остальные рыцари с важным видом закивали головами. Разговор коснулся темы, которая была им небезразлична. Выходит, пребывание в нашем государстве Безумного короля и его войска вызывало у власть предержащих тревогу.

– Ну так вот... Я требую мщения за это злодейство. Её жизнь была отнята жестоко и преждевременно. Она была свободной гражданкой Истерии. Это... Это не должно сойти с рук её убийце.

– Справедливое требование, – кивнул Юстус и, помолчав, спросил: – Скажите, ваша мать была молода?

– Сравнительно молода. Хронологически.

– А что, есть ещё какие-то другие критерии? – Губы Юстуса тронула лёгкая усмешка.

– Видите ли, сэр, – без тени улыбки пояснил я, – ремесло, каким зарабатывала на жизнь моя мать, быстро старит женщин. Знаете, годы да невзгоды... И всё такое...

– А-а-а, – понимающе кивнул сэр Юстус – Справедливое и честное замечание, ничего не скажешь. При окончательном расчёте оно будет учтено, юный сэр.

– Учтено?! При расчёте?! – Я даже не пытался скрыть своей озадаченности. – О чём вы, милорд? Не понимаю...

Но сэр Юстус не спешил с ответом. Запустив руку в кожаный мешочек, свисавший у него с пояса, он выудил оттуда пригоршню золотых дюков. Один дюк, да будет вам известно, равен пятидесяти соверенам. Рыцарь небрежно потряхивал монетами, так, словно это была горстка медяков. Я никогда ещё не видел такого богатства. У меня аж дух занялся.

Отсчитав десяток дюков, сэр Юстус подошёл ко мне, взял за руку и ссыпал все монеты в мою дрогнувшую ладонь.

– Эта сумма, – произнёс он, – наверняка покроет понесённые вами убытки, юноша.

Я как последний дурак пялился на золотые, не веря своим глазам. Они так ослепительно блестели у меня на ладони. Небольшая горстка монет на самом деле являла собой весьма значительную сумму. Но я никак не мог понять, за что сэр рыцарь столь щедро мне заплатил. Мне и вообще-то трудно было на чём-либо сосредоточиться. В висках стучало, мысли путались, мне казалось, что моя рука вдруг неестественно вытянулась, и от этого ладонь очутилась где-то очень далеко от туловища, почти у самого пола. Я потряс головой, отгоняя это наваждение, и с усилием произнёс:

– Не понимаю...

Сэр Юстус заговорил медленно и стал с необыкновенной отчётливостью выговаривать каждое слово, как будто обращался к слабоумному: