Сэр, простите, ещё кое-что... (СИ)

После заклинаний снова перед ужином был короткий экскурс в художественный мир, который в дальнейшем анонсировался в уроки рисования каждый вторник и четверг. С чем ребята, конечно же, были согласны. Среда началась опять со скандала — на сей раз нахальный Карнеги стащил у хозяина банное полотенце. Рыжий смерч пронесся по коридору, высоко закинув голову, и за ним, подобно флагу, реяло полосато-махровое полотнище, вслед знаменосцу тянулся шлейф веселья и смеха. Оказалось, дети ждали повторных подвигов и теперь просто ликовали, вознося хвалу изумительному жеребцу. Что поделать, казарменная жизнь немножко скучновата, и порой не хватает вот таких смешных моментов-встрясок. Особенно для второкурсников, начинающих второй год.

Уроки в среду — география, биология и астрономия — прошли без сучка и задоринки, магглорожденные, во всяком случае, никакими вопросами не задались, тогда как чистокровные маги впали в ступор от наличия науки о планете Земля, для некоторых из них вообще стало откровением, что они живут на планете, и планета эта вращается в безвоздушной космической пустоте. Почему безвоздушной, а чем же они дышат?!

Утонченная и аристократичная Астория Гринграсс на уроке биологии упала в обморок, увидев человека в разрезе… Это что за черви-сосиски в животе? Кишки??? Ой, мама!.. Уго Сингх скорбно спросил, обмахивая девочку платочком:

— Скажите, ну неужели она полагала, что пищу ей в желудке синекрылые бабочки переваривают? И чем она, в конце концов, какает? Не радугой же?!

Драко покраснел и отвернулся, Кребб неприлично заржал, Гермиона что-то досадливо буркнула себе под нос.

Урок астрономии подтвердил географию, когда профессор Синистра показала в телескоп планеты Марс и Венеру. На автоматический вопрос Миллисенты Буллстроуд — а где Земля? — полкласса так и рухнула от хохота, а учительница смущенно пояснила, что на Земле они, собственно, и находятся.

В утро четверга от грохота копыт Гарри проснулся уже как по будильнику, взял полотенце и выглянул в коридор с животрепещущим вопросом — что на этот раз стащил умница Карнеги? Однако не успел он выглянуть, как кто-то с силой сдернул с плеча его собственное полотенце и… некто серебристо-серый с веселым гоготом унесся с тряпочкой прочь. Гарри аж примерз к полу, сраженный изумлением — да быть того не может! — Серебрянка взял пример с Карнеги и тоже включился в утреннюю забаву. Опомнившись, он взвизгнул и кинулся в погоню с радостными воплями:

— Серебрянка, а ну стой, отдай сейчас же!

Это оказалось отличной альтернативой утренней зарядке: поверьте, погоня за лошадьми и попытки отобрать у них краденые вещи — та ещё физкультура! После чудесной физзарядки, душа и завтрака Гарри и его новоиспеченные друзья Невилл, Гулливер, Рекс и Руслан отправились на Травологию. В сопровождении двух коней ребята неспешным шагом прошли на южный склон горы к теплицам, возле которых их дожидалась полная и весьма миловидная мадам — профессор Стебль. Высоким тягучим контральто она принялась вводить студентов в мир волшебных растений. Внимательно слушая учительницу, дети плотным хвостиком бродили вслед за ней меж грядок, рассматривали посадки, запоминали их названия и свойства.

Разогрев ребячий интерес, профессор приступила непосредственно к уроку — обрезать сливы-цеппелины. Вооружившись садовыми ножницами, Гарри и Невилл с Русланом окружили один раскидистый кустик и начали срезать усохшие листики и веточки. Сами плоды — сливы-цеппелины — были страшно похожи на мелкие оранжевые редиски. Они, видимо, помнили маггловские корни, потому что, свешиваясь с пригнутых к земле веток, отчаянно стремились зарыться в почву, как и положено нормальным редискам. Но слива-то растет на дереве! Поэтому молодые завязи выглядывали из пучков зеленых листиков, чтобы, впрочем, достигнув зрелости, зарыться к остальным. Очень странное, причудливое растение…

На пении неожиданно отличились Нотт и Сэлинджер, взявшие чрезвычайно высокие, очень чистые и красивые ноты, от которых Гэвин Соло аж прослезился, впал в эстетический экстаз и тут же загнал мальчишек в школьный хор до первых голосовых поломок. Уроки пения соединились в этот день с танцами, в которые охотно влились девочки и мальчики-аристократы, не понаслышке знакомые с тактами, пируэтами и па. Гарри от пения и танцев предпочел отсеяться — не лежала у него душа к этой эстетике. Его больше интересовало рисование, рукоделие и письмо, но если с рисованием всё было в порядке и уроки ИЗО наличествовали, то с рукоделием оказалось сложнее — уроков труда в Хогвартсе не проводили. Потыкавшись туда-сюда и поспрашивав старшекурсников, Гарри вскоре пришел в отчаяние, слыша в ответ вопросы, дескать, а зачем ему трудотерапия?