Серафим

– То, что ты сделал прошлой ночью, называется правосудием. Истинной справедливостью. Ты спас меня и множество беспомощных детей. Возможно, их жизнь никогда не будет идеальной, но, по крайней мере, у них есть шанс на нее.

Он обхватил мой палец рукой и потянул вниз, но вместо того, чтобы отпустить, удерживал. И не только палец, но и всю руку.

– Та женщина, чью душу ты испепелил, приказала вырезать чье-то сердце, чтобы подарить его племяннице президента Венесуэлы.

– Вершить правосудие в мире людей не входит в мои обязанности.

– Но должно! Это должно стать работой каждого архангела. – Моя голова дернулась, когда из крыльев выпало перо и, подобно фиолетовой снежинке, опустилось рядом с запасной парой сапог, которые я, к счастью, захватила из дома, когда вернулась в гильдию. Кожа жестче, и на них больше пряжек, чем на моей последней паре – моей любимой паре, погибшей вместе с любимыми кожаными штанами и мобильным. – Мне нужен телефон, – проворчала я, раздраженная тем, что мое рвение стоило мне чего-то, что становилось бесценным товаром.

Ашер приподнял пальцем мой подбородок.

– Прибереги свои бунтарские убеждения для Элизиума, aheevaleh. Я позабочусь о том, чтобы усилить твой голос там, но до тех пор… ш-ш-ш. – Он прижал палец к моему рту, чтобы заставить меня замолчать, затем заменил его губами.

Поцелуй вышел мимолетным, но разрядил часть моего гнева. Остальную часть заглушил звук голоса Найи, зовущей отца, а затем вид ее раскрасневшегося лица, когда она остановилась перед Залом Оценки. Она протиснулась между стеклянными дверями, которые открывались слишком медленно, по ее мнению, а затем резко остановилась перед нами, на ее щеках блестели слезы. Она смотрела то на меня, то на Ашера, словно не могла решить, кого обнять первым. В конце концов, одной рукой она обвила его ноги, а другой мои, и обняла нас обоих.

Глава 61

Шли дни.

Ноябрь сменился декабрем, а декабрь приближал дату, столь важную для костей моих крыльев. И хотя я больше не беспокоилась о спешке, набрав девяносто одно перо после возвращения Ашера, но все же не торопилась открывать шампанское.

Возможно, я в двадцати девяти перьях от вечной жизни и от Мими, но я также в двадцати девяти перьях от того, чтобы оставить Найю. Боль от предстоящего ухода соперничала с той, что пронзила грудь в ночь, когда я поверила, что она умерла навсегда.

– Почему ты так смотришь на меня? – Найя отложила вилку, которой она боролась с горохом.

Ашер, который сидел напротив нас в столовой, приподнял одну бровь.

Я сглотнула комок, застрявший в горле.

– Как?

Рейвен, новая подруга Найи, маленькая семилетняя девочка с бледно-голубыми глазами и призрачно-белыми волосами, подняла взгляд от книги, которую читала Найе. Это были истории о сестрах – истребительницах драконов, книга, которую я увидела в книжном магазине, когда возвращалась с миссии.

– Как будто ты сейчас заплачешь, – сказала она.

– Я? Заплачу? – выдохнула я.

Ашер подался вперед, просунул руку под стол, обхватил мое колено и сжал его.

Я с силой прикусила губу, прежде чем выпалить:

– Мне не хочется тебя оставлять.

Найя моргнула, глядя на меня большими глазами. Неужели она не понимала, что, как только мои крылья станут целыми, я уйду?

– Apa – серафим.

Я нахмурилась.

– Офан Пиппа говорит, что серафимы всемогущи.

Неужели она думала, что его положение даст мне особый пропуск? Я посмотрела на Ашера, безмолвно прося помощи в объяснении того, что я не выше закона.

– К сожалению, motasheh. – Его рука соскользнула с моего колена. – Селеста не сможет вернуться.

Найя удивленно раскрыла рот.

– Что?

Разговоры вокруг нас стихли, и взгляды обратились в нашу сторону, напоминая о первых обедах, которые мы с Ашером разделили с Найей. А потом с Рейвен. Иногда к нам присоединялись и другие юные неоперенные. Особенно когда Ашер начинал рассказывать истории.

– Я… Я. – Нижняя губа Найи выступила поверх пухлой верхней. – Как вы могли мне об этом не сказать! – Она вскочила со стула.

Малышка уколола мое и без того ноющее сердце взглядом, полным страдания, а затем помчалась по коридору в сторону детской секции гильдии. Я взглянула на Ашера, потом снова на коридор из белого камня.

Потрясенная, я стала заикаться:

– Я, хм… Я…

Рейвен закрыла книгу и встала.

– Я пойду к ней, Селеста. Когда она успокоится, приду за тобой.

– Хорошо. – Как только Рейвен ушла, я поставила локти на стол и схватилась за пульсирующий лоб. – Не могу поверить, что она думала, будто я вернусь.

– Это объясняет ее энтузиазм по поводу твоих миссий.

Я закрыла глаза.

– Это и так было тяжело, но, уф… – Да, это лучшее, что я могла придумать: уф. Я запустила пальцы в волосы, глубоко и протяжно вздохнула и подняла веки. – Я понимаю, почему мы не можем вернуться в мир людей, но то, что нам не разрешено посещать гильдии, в этом нет никакого смысла. – Кости моих крыльев затрещали, словно предупреждая остановиться на этом.

– Причина этому техническая, – мягко сказал Ашер.

Я приподняла бровь.

– У нас есть ключи от потока, но нет ключей от гильдий.

Я моргнула.