Серафим

Я подумала, не жалеет ли он о том, что не позволил мне освободить его плоть. А потом задумалась о многих других вещах. Не о том, поместится ли он, поскольку мне известно, что плоть может растягиваться, а о том, насколько глубоко он сможет войти? И будет ли это снова напоминать мой первый раз? И презервативы! У меня было несколько – ладно, много, – но он не человек, и его кожа такая теплая. Что, если они расплавятся? Что, если…

Я оторвалась от его рта, чтобы спросить:

– Ты можешь использовать презервативы?

– Презервативы?

– Такие штуковины из очень тонкого латекса. Для предотвращения… эм-м…

Ашер хихикнул.

– Я знаю, что это такое.

– Ох. – Пытаясь перевести дыхание, я спросила: – Итак, на архангелов они действуют?

– Я не знаю. Никогда не пробовал, как и не посещал круглый стол о человеческих контрацептивах. Чем старше становятся наши тела, тем труднее зачать ребенка. – Пелена грусти опустилась на его глаза.

Он хочет детей? Он не мог желать детей от гибрида. Zoya. Фу. Почему это название всплыло в памяти? Я не какая-то гнусная искусительница.

Я отмахнулась от образа Элизы с ее глупым оскорблением.

– Как ты раньше поступал? Когда был моложе?

– Вытаскивал.

– Каждый раз?

– Каждый раз. – Его большой палец зацепил мою губу и оттянул ее от зубов. – Но если тебе так будет спокойнее, то можем использовать презерватив.

Я кивнула.

– Мы можем вернуться к тому, чтобы не обсуждать контрацепцию?

Я снова кивнула.

– Хорошо. Потому что у меня есть на тебя планы, которые не требуют латексных ловушек для спермы. – Он поцеловал меня в губы с такой нежностью, что душа – да, моя душа… на этот раз я уверена – прижалась к стене из плоти, которая отгораживала ее от второй половинки.

Ашер, должно быть, почувствовал это, потому что его ладонь скользнула между нашими телами, погладила трепещущую кожу, а затем опустилась ниже, к другой пульсирующей плоти.

Я вдохнула так резко, что засосала его нижнюю губу. Его рот изогнулся напротив моего в улыбке, такой же неспешной, как и поцелуй.

Двадцать лет… Как он смог продержаться два десятилетия без физического контакта?

Я перестала об этом размышлять, когда Ашер опустился на колени. И дышать я тоже перестала. А когда вспомнила, что мне нужен воздух, дабы оставаться в сознании, я вдохнула так глубоко, что почти упала без чувств. А потом снова чуть не потеряла сознание, когда одна из его рук захватила треугольник кружева. Вместо того чтобы спустить, Ашер поднял его, пока ткань не заполнила мою промежность. Затем качнул рукой, то ослабляя ткань, то натягивая ее, пока давление кружевной нити на мой клитор не смочило стринги, и я захныкала.

Я никогда не хныкала.

– Все в порядке, Селеста?

Я фыркнула.

– В порядке?

Он ослабил хватку.

Я опустила подбородок и взглянула на него.

– Почему ты остановился?

– Я думал, ты… Думал, что тебе это может не понравиться.

– Поверь, мне все нравилось. – Я не кричала. По крайней мере, я так думала, но я хныкала, так что…

Несмотря на то, что архангел стоял на коленях, казалось, будто он вырос на целых два фута. Он ухватился за ткань и сильно дернул. Она царапнула мою плоть с такой силой, что я охнула. Затем Ашер ослабил хватку. Потом снова и снова то дергал, то отпускал, осторожно работая над моей промежностью, пока трение не создало такой жар, что мои бедра задрожали.

Он поцеловал мой пупок, затем кожу вокруг него, продолжая свою маленькую игру в перетягивание каната моими стрингами.

– Ты совершенна, levsheh. – Его плечи дрогнули, когда он опустил голову к моему бедру и поцелуями проложил себе путь вверх к выступающей кости. – Абсолютно совершенна.

От его хрипловатого комплимента, от влажного скольжения моего белья и его раздувающихся ноздрей огонь, который он разжег между моих ног, вспыхнул с такой силой, что я вытянула руку и вцепилась в волосы Ашера. А потом выкрикнула его имя, когда мое тело содрогнулось и затряслось мелкой дрожью.

Не сводя с меня глаз, Ашер зацепил ткань и провел костяшками пальцев по моей все еще пульсирующей плоти, а затем стянул тонкие полоски вниз по ногам. Как только я выскользнула из стрингов, его руки снова пробежались по бокам моих икр и бедер, раздвигая их шире. Втянув мой запах на длинном вдохе, он наклонился и медленно лизнул меня.

Моя спина выгнулась, а веки сомкнулись.

– А я-то думала, что ангелы считают удовольствие грехом…

– Если оно дается добровольно, это не грех. – Он снова попробовал меня на вкус.

И еще раз.

Мой комок нервов сжался, колени подкосились, а пальцы, безучастно скользившие по шелковистым волосам архангела, замерли.

Я была близко.

Так… святое оперенье… близко.

Он щелкнул языком по моей плоти, и я, задыхаясь, произнесла его имя, разбиваясь возле его рта мощными волнами, накатывающими на нежную плоть. Я вяло открыла глаза и увидела, что он прильнул ко мне, вылизывая и посасывая, ловя последние капли моего оргазма.

– Твой вкус, Селеста. – Он поднял голову и облизал припухшие губы. – Элизианский нектар.

Я потянула за его волосы, призывая подняться.

– Моя очередь наслаждаться тобой, Сераф.

Ашер улыбнулся и провел кончиком указательного пальца по моим складочкам.