Серафим и его братва

КОРРЕСПОНДЕНТКА: Уже нет. Оставив почетных гостей, я погрузилась в бурлящую народную толпу и, признаться, об этом не жалею. Здесь царят совершенно иные настроения, чуждые круговой коррупции и меркантилизма.

ВЕДУЩИЙ: Что ж, прекрасно. В каком вы секторе?

КОРРЕСПОНДЕНТКА: По-моему, в сорок девятом. Честно говоря, сектор трибун теперь не играет никакой роли: вся Главная городская арена болеет за Серафима. После серии громких автоматных очередей, которые он исполнил, буквально задавив соперника, я лично сомневаюсь, что где-то еще. есть живая душа, отданная Ивану Обушиискому: его сторонники безжалостно расстреливаются на местах. Если бы не бронированные стекла, защищающие ложу почетных гостей, в живых не осталось бы ни Лысого, ни Помпадуева, ни Хувалова. Позволю себе один характерный пример. Когда я уходила из ложи почетных гостей, прокурор Анатолий Тушенкин (можно сказать, вскормленный и выращенный дубосаровской братвой) сумел ловко переметнуться через колючую проволоку, разъединяющую обе крыши, и заискивающе подсел к торжествующему генералу Законному. У компании болельщиков, возле которой я остановилась, как и у прокурора Тушенкина, тоже не существует проблемы, за кого болеть… (Корреспондентка протягивает микрофон фанатам.) За что болеем, народ?

ПЕРВЫЙ ФАНАТ: За смерть Обушинского!

ВТОРОЙ: За победу Серафима!

ТРЕТИЙ: Только за Серафима!

КОРРЕСПОНДЕНТКА: Сами видите: настроение в публике однозначное.

ВЕДУЩИЙ: Не повлияло ли на настроение публики малодушное поведение главного арбитра встречи Джина Бен Абулиты, Раиса?

КОРРЕСПОНДЕНТКА:…хуливы, Александр.

ВЕДУЩИЙ: Простите, я оговорился.

КОРРЕСПОНДЕНТКА: Никоим образом. На превосходное настроение публики, боюсь, уже ничто не повлияет. Здесь не сомневаются в том, что оба боевика во время перерыва оклемаются от полученных ран, найдут в себе силы вернуться на арену и продолжат поединок на радость многотысячным болельщикам. Судью Джина Бен Абулихуливы никто не обвиняет: его малодушие лишь позволило людям наслаждаться поножовщиной чуть дольше, чем того требовали жесткие временные рамки третьего раунда, только и всего, Александр.

ВЕДУЩИЙ: О чем говорят на трибунах, Раиса?

КОРРЕСПОНДЕНТКА: Любой разговор здесь сводится к возможным ракетным ударам. Зрители надеются увидеть настоящий ядерный гриб, Александр.

ВЕДУЩИЙ: Благодарю, Раиса. Оставляю вас в компании болельщиков Серафима. А мы с вами, уважаемые телезрители, готовимся к четвёртому туру состязания, где Серафиму и Ивану предстоит испытать друг друга на прочность и огнеупорность. Помогут им в этом гранатометы и огнеметы, которые судейская бригада во главе с хваленым багдадским вором Джином Бен Абулихуливы - вы видите их - выносит на место проведения разборки. А вот и сами бандиты… украшенные незатянувшимися шрамами, но полные решимости рубиться до окончательного выяснения отношений. Серафим выглядит гораздо свежее соперника, тут и говорить не о чем. Арена приветствует героев. Серафима - на ура, а вот незадачливому Ване Обушинскому достаются лишь трассирующие пули и разноцветные осколки гранат, ирония и оскорбительные надписи на транспарантах (читать не буду, это не для эфира, впрочем, вы сами все видите)… Но у меня такое впечатление, что Обушинскому по фиг… Ну да, я прав: получив, согласно последней статистике, свыше пятидесяти орехов в репу, он уже абсолютно индифферентен к происходящему на арене. Вряд ли его что-то способно серьезно ранить: ни колебания изменчивой фортуны, ни пренебрежение зрителей не заставят Обушинского отступить от намеченной ему авторитетом Лысым цели. Посмотрим, удастся ли Ивану выдержать три "лимонки" и горячий душ огнемета? Если да, то дело может принять весьма серьезный и, главное, неожиданный оборот. Серафим готов. Его тоже непросто узнать - это совсем иной Серафим, нежели в начале встречи. Бандиты берут в руки гранатометы… Кто… Японский городовой!!!!!!! Что происходит????!!!!

Стебалово. Часть последняя