Серафим и его братва

- Ну, короче, Лысый и городская администрация ежегодно первого мая устраивают праздник всех тунеядцев и новых русских, чтоб пролетариату жизнь медом не казалась… Я тогда второй год пахал на Лысого. Только замочили, значит, Контрабаса…

- Кто это?

- Так, чмо одно, ты его не помнишь… Звонит Лысый: то да сё, цивильная работа, ажур полнейший, не хочешь - меня спрашивает - оттянуться? - в проекте конкурс красоты. У тебя кайфовая coca - говорит - есть? Ну я говорю: нет. А он: заваливай, Серафим, будет из чего выбрать, я тут каких-то телок надыбал, пусть тряхнут ягодицами, подгребай, посмотрим. В одежде - говорит - хрен чё разберешь, разоблачим - увидим. У Лысого в то время тоже бабы не было: на кого попало у него не встает - обязательно ему, падла, красивую подавай, вот он и заряжает конкурс за конкурсом…

- А кто такой Лысый?

- Маша, дослушать хочешь?

- Да.

- Тогда помолчи… И манера у него такая ещё: присмотреться, какая бикса всем катит, потом - цап её к себе в постель, и все завидуют. Вот ненавижу такое отношение к чувихам. Он меня для того и позвал, чтобы я, короче, за него глаз положил, а он потом сцапал. Прикинь? У меня-то глаз-алмаз: если уж я хочу телку - телка реальная, по кайфу. Себе он так не доверял, как мне. С теми, кого я снимаю, и в постель, и на банкет - нигде не впадлу затусоваться. Ну я и пошёл. А что было делать? Я ишачил на Лысого, выполнял всё, что требовал этот фуфел… Пришёл, короче, а там, на арене, фейерверк, оркестр, сто тысяч пар глаз… И все на подиум глядят: как голые чувихи жопами трясут. Красиво, обпердеться можно! А Лысый мне, падла: "Секи, Серафим, секи, кто там самая чёткая чувиха! Глаз-алмаз, губа не дура! Опосля мне доложишь. Смотри не лажанись!" Ну я и просёк: самой четкой чувихой была ты, Маша Типовашеева.

- Я? - приятно удивилась Маша.

- Ты, ты. Мою оглоблю, помню, так свело, что только под утро удалось загасить. А Лысый прикалывается: секите, чё у Серафима в штанах, ге-ге-ге, чё там у него торчит?! Сразу понял, гнида, на кого у меня стоит, даже не спрашивал. "Обломись, - говорит, - Серафим, не по росточку тебе тёлочка". Другими словами: пока папа трахается, собака должна сосать дырку от бублика - вот что он хотел сказать. Такая меня обида, блин, взяла! Но Лысый есть Лысый, ему законов не писали: он за этот конкурс платил, он и увез тебя с собой.

- Меня?

- Тебя, - вздохнул Серафим.

- Когда?

- Первого мая прошлого года.

- Классно, - улыбнулась Маша.

- Кому как. Вот пусть теперь дрочит сам себя. Его время кончилось. Пришло мое время!

Серафим стукнул радиотелефоном по тумбочке и попытался вновь связаться с Лысым. На сей раз удачно. Ответил Лысый:

- Бляха у аппарата.

- Говно ты подарочное, а не Бляха, - засмеялся Серафим.

- Сам говно! - заорал Лысый.

- Ну привет.

- Ты где?

- На седьмом небе. Спасибо, что интересуешься. Давно мне не было так кайфово. И все благодаря тебе. Хотя, признаться, кроме вони, я ни фига от тебя не ждал.

- Угандошу фраера!

- У тебя хреновое настроение? Может, я в другой раз перезвоню?.. А, Лысый? Что завял?

- Она с тобой? - неожиданно тихо и трагично произнес Лысый.

- Давай без патетики, а то я зареву. Да, она у меня.

- Что ты с ней делаешь?

- То же самое, что ты. Ничего особенного. Чих-пых, чих-пых.

- Ты ведь не любишь ее, сука.

- Я бы не сказал. По-моему, все довольны. - Серафим повернулся к Маше: - Маша, тебе хорошо?

- Да, Серафим.

- Скажи это в трубочку.

- Да, Серафим, - повторила она в телефон.

- Маша!!! - взревел Лысый.

- Хорошего понемножку. - Труба вернулась к Серафиму.

- Ебарь недоделанный!!! - метался бедняга на другом конце провода.

- Нет, Лысый, ты что-то не понял: я-то как раз доделал, сам слышал, как всем хорошо. Не психуй. Ты даже не поздоровался - сразу в бутылку.

- Что? Здороваться? С тобой? Может, тебе ещё и пососать?

- Ну зачем же такие крайности? То разменять, то пососать…

- Не заказывал я тебя менять, веник недоделаный! Кто тебе лапшу на уши повесил?

- А кто подослал отморозков на мою хату?

- Не я, вот те крест!

- Засунь свой крест… подальше.

- Хувалов, - вдруг сознался Лысый. - Это он.

- Да ну?

- Хувалов, - повторил Лысый. - Я тут ни при чём.

- Как это ни при чем?!

- Вот так.

- Ты что, не мог его тормознуть?

- Как я мог тормознуть Хувалова, если ты загасил четырёх его людей? Теперь он не остановится, пока не увидит тебя в гробу.

- В гробу-то меня много кто хотел бы видеть. Но я чего-то не могу расчухать… Я загасил четырёх людей Хувалова?

- А то нет.

- Погоди-ка, погоди… Ты мне выкатил за их дунделя четверть лимона?

- Ну, - согласился" Лысый.

- Насколько я еще врубаюсь в бизнес, Хувалову надо бы тебя страшать. Что он на меня-то катит? Платил-то ты.

- Платил-то я,- неохотно подтвердил Лысый. - Но видишь ли, ты просек не весь бизнес.

- Да что ты?

- У меня с Хуваловым тоже бизнес.

- Я знаю. Ну и что?

- Видишь ли, если Хувалов пронюхает, кто оплатил заказ на четырех его людей…

- Ах вот так?! Ха-ха-ха-ха! "Если Хувалов"? Ха-ха! Очень трогательно, Лысый, ты, правда, дерьмо подарочное…

- Какое есть.

- Ну и что будет, если он пронюхает?