Серафим и его братва

- Именно потому, Эммануэль.

- Какая глупость, Стерва! Хочешь, чтоб на кабак приклеили клеймо шовинизма?!

- Но, Эммануэль…

- Чтобы впредь я не сталкивалась с подобными фенями!

- Но…

- Чё но?

- Такова воля клиента, - робко заметил завпроизводством.

- Чё?! - Эммануэль с изумлением выкатила оба белоснежных глаза: - Клиент был в состоянии сформулировать последнюю волю?!

- Кувалда прибыл ещё тепленьким, - кивнул Стервятник.

- О Серафим, мать твою! - в восторге воскликнула заказчица. - Вот это работа, это я понимаю!

- Идеальное преступление, - подтвердил Стервятник. - Ни одной лишней пули. Класс!

- Атас! Чё я только не видывала - боже мой! - но у меня пока никто - слышишь? - никто не разговаривал на разделочном столе! - Эммануэль была потрясена. - Да… Ну и дела… Ну тогда другое дело, нет базара, выполняйте последнюю волю клиента. О Серафим, мать твою! Подфартило мне, черномазой! Ладно, чё у тебя ещё?

- Варшавский антрекот, Эммануэль.

- Добро.

- Чернина с клецками и сухофруктами.

- Прекрасно.

- Мозги с квашеной капустой.

- Изысканно.

- И сердце с сыром.

- Изумительно. - Эммануэль удовлетворенно потёрла руки. - Это всё?

- Это все. - Стервятник захлопнул книгу.

- А всё, так и канай, Стерва, не фиг тебе тут ошиваться, работы выше крыши. Давай, давай, шевели поршнями!

Стервятник поспешил на выход.

- Хотя притормози! - попросила хозяйка.

- Да, Эммануэль?

- Я заказывала иностранцев. Где они?

- Ждут вас уже битый час.

- Пусть сюда гребут.

- Только у них с собой видеокамера.

- Да мне до фени, чё у них с собой, пусть подгребают, я разберусь.

- Ясно.

Завпроизводством скрылся за дверью. Спустя минуту в Чёрный зал вошли двое с видеокамерой, Стивен и Эльза, корреспонденты английской телекомпании Би-Би-Си. Поздоровавшись, они на убогом русском выразили свое восхищение оригинальным заведением Эммануэль.

- Май нейм есть Эльза, - представилась девушка с вызывающе белыми зубами.

- Я есть Стивен, - вторил ей напарник.

- Мы Би-Би-Си.

- А меня трахает ваше Би-Би-Си? - проворчала Эммануэль.

- Вот? - спросила Эльза.

- Что? - не понял Стивен.

- Ничё, - ответила Эммануэль. - Располагайтесь, гуси.

- Ред борщ оф Куропатка! - похвалил парень, подняв большой палец. - Хоспотин Куропатка! Это карашо! Отчень карашо!

- Итс вандефул, - закивала девушка. - Это есть интересно место, "Каннибал"! Есть отчень аппетит место! Нью рашен китчен! Нью рашен боо! Мы есть Би-Би-Си. А вы есть козяйка?

- Козяйка, козяка, - передразнила Эммануэль и на чистом английском языке предложила: - Довольно выпендриваться, индюки, ботайте на инглиш - я въезжаю. Не фиг тут мне…

- Вери вел! - обрадовался Стивен.

Эльза жизнерадостно кивнула. Далее базар пошел на английском, криминальным диалектом которого Эммануэль владела в совершенстве.

- Мы долго вас не задержим, - пообещал Стивен, направив объектив видеокамеры на чёрную физиономию Эммануэль.- Вы позволите, я включу запись?

- А на хера? - удивилась хозяйка. - Один чёрт, меня ни одна плёнка не берёт.

- Почему? - насторожился Стивен.

- Не фотогеничная я уродилась, голубчик, - пропыхтела Эммануэль.

- А где вы, кстати, родились? - поймала её на слове Эльза.

- В утробе матери, мать твою. Где, по-твоему, я ещё могла родиться?

- Эльза имела в виду, что вы… Ну, судя по виду… вы не местная? - тактично намекнул Стивен.

- В честь чего это я не местная? - обиделась Эммануэль. - Очень даже местная. Это место я купила: мой кабак, моё место.

- А по происхождению? - не отступала Эльза.

- А чё те моё происхождение? - Эммануэль выпучила на нее огромные фары.

- Вы же не будете утверждать, что вы… русская, - растерялась девушка.

- А почему нет-то?! - воскликнула хозяйка. - Я чё, похожа на вьетнамца?

Самолюбивая Эммануэль сгоряча выдула полстакана молочного коктейля. Английские гости удивленно переглянулись. Понимая, что черная дама задета за живое, Стивен поспешил сгладить недоразумение:

- Простите нас, Эммануэль…

- Вы расисты? - не дав ему договорить, спросила мисс Каннибал, с подозрением вращая большими глазами.

- Нет.

- Ну что вы! - открестились иностранцы.

- Тогда приколитесь: у меня был нормальный папа и в стельку русская мама, мать вашу!

- Ваши родители были белыми?! - сорвалось с языка у пораженного Стивена.

- А почему это мои родители должны были быть чёрными, сэр?! - разозлилась Эммануэль.- Если я только услышу, что порядочного русского человека обзывают черным сапогом, закатаю в консервную банку! Иностранщина, чёрт побери! Бздят - не покраснеют! Кому какое дело до моей расцветки?! Захочу - стану зелёной, захочу - голубой. Думаешь, я от клевой житухи почернела, гусь?! - Эммануэль гордо и независимо взглянула на Стивена, затем на Эльзу и спросила: - Ты какой день в России, дочка?

- Пятый, - ответила та.

- А я пятый год, твою мать! Поживи здесь пять лет - я на тебя посмотрю!

Отведя душу, Эммануэль закурила. Иностранцы скромно молчали, они выглядели дезориентированными и не понимали, чем вызван столь серьезный взрыв эмоций.