Серафима прекрасная

Обиженная Серафима пулей выскочила в коридор. Красин так и остался один в темной палате с маленькими спящими детьми.

– Что за женщина упрямая! – процедил он сквозь зубы…

Посреди ночи Мария Ивановна ломилась в дверь Иркиного дома.

– Откройте! Да откройте же!

Заспанная мать Ирины наконец отворила дверь.

– Господи, случилось чего?

– Случилось, случилось, Вера Викторовна.

– С Иркой?

– С Иркой!

– Да что такое, а?

– А то, что она с чужим мужиком в постели, Ирка ваша!

Мать вздохнула, рассмеялась грозному виду ночной посетительницы:

– Ну, слава богу, а то я думала, что страшное. Так уж это и не первую ночь. У Витьки она, что ли? А вам-то какое дело? Они уж не дети, между прочим. Чего хотят, то и воротят, нас с вами не спрашивают!

– Как же не стыдно, Вера! У него ведь жена, ребенок! Совесть у вашей дочки есть? – кипятилась педагог. – Так же не поступают честные люди!

– Ты б своей личной жизнью занялась – некогда было бы шляться по чужим-то дворам в час ночи. Сами разберемся! – Вера выпихивала Марию Ивановну из дверей во двор. – Иди подобру-поздорову!

Но та не унималась и уходить не хотела.

– Да как же вы так можете!

– Могу, могу! Чего не мочь-то. Ирке хорошо – и то неплохо. А жене, Симке той, поделом! Она первая чужого мужика увела. Как аукнется, так и откликнется.

Красина снова терроризировали по телефону.

– Так ты, похоже, ничего не понял? – усмехался из трубки знакомый хамоватый голос.

– Все я понял, прекрасно понял! И вот что я вам скажу: решений я своих не меняю. И точка. А запугивать меня бесполезно, не из пугливых!

– Ну мы это посмотрим. И учтем!

– Все! Разговор окончен!

Он бросил трубку на рычаг. Люда – секретарь – заглянула робко:

– Вас на конференции ждут, Николай Николаевич!

– Вызови такси. Забыл сказать тебе, что машина в ремонте.

– Хорошо! – Секретарша испарилась.

На секунду Красин остался один. Закусил от злости губу, он был настроен решительно и сдаваться не собирался.

Расстроенная Сима звонила в дверь квартиры, где жила Полина.

– Ну, здравствуй, проходи! Тебя уже целые сутки нет, что за мода ночевать в больнице! – Полина, открыв дверь, сразу начала выговаривать младшей подруге.

– Я ненадолго. Душ приму, посплю немного, а потом опять туда! Ване на днях операцию сделают.

– Красин сказал?

– Ну да.

– Так он сам согласился оперировать? – удивилась журналистка.

– Нет, Полина Сергеевна, не согласился.

– Ну не волнуйся. Все равно все будет хорошо! У них очень сильные врачи в клинике. Давай мой руки – и на кухню!

Полина кормила Симу. Для себя она никогда не готовила, а тут гость в доме. Пожарила котлеты, картошечку. Грибы достала маринованные. Сима наворачивала за обе щеки.

– А знаешь, что я слышала? У него неприятности, у Красина. Говорят, что его машину обстреляли по дороге на дачу, – тихо сказала Полина.

– Как это – обстреляли? И где это вы слышали? – встрепенулась Сима.

– Где слышала – моя журналистская тайна. Есть источники. И очень надежные. Ну а что обстреляли, не удивляйся, это раньше было в диковинку. Теперь уже нет.

– Да кому ж он дорогу перешел? Он же врач?

– Кроме того, что врач – он руководитель клиники. И тут его интересы могут идти вразрез с интересами этих бандитов. Я откопала кое-что. У Красина новое здание должно строиться. Место почти в центре, земля дорогая. Наверняка на этот кусок земли и позарились. В общем, буду писать об этом. Если меня тоже не…

– Да что вы говорите такое, – запричитала Серафима, – да не смейте даже думать про это!

– Журналист – профессия опасная, Серафима. Но я свою работу очень люблю. И не из-за денег. А потому что могу реальную пользу принести. Не всегда, правда, получается. Но даже если в одном случае из десяти тебе что-то удалось сделать доброго – это тоже результат! Согласна?

– Согласна! А где живет Красин? – вдруг спросила она.

– Ну, у меня, кажется, был его адрес. Зачем? Ты же завтра его увидишь в больнице?

– Не знаю, мне кажется, если б я к нему домой пришла, поговорила – вышло бы как-то спокойней, душевней… В больнице ведь все казенное! И разговоры казенные!

– За что люблю деревенских людей – за наивность, – засмеялась хозяйка. – За такую добрую наивность, которой давно нет в москвичах.

– Осуждаете?

– Нет, даже где-то завидую. Человек-то изначально был создан, чтобы верить другим. И уметь выслушивать и понимать. А вот мегаполис меняет его до неузнаваемости!

– Я б никогда в вашей Москве не осталась. Чего сюда люди прут, будто она медом намазанная? – Сима опустошила тарелку и тут же собралась ее мыть. – И врут тут, и стреляют, и не доверяют друг дружке… Полина Сергеевна, дайте мне адрес Красина.

– Сейчас! Ты мне скажи, котлеты как? Я их жарю раз в сто лет. Это для тебя специально!

– Да хорошие котлеты, съедобные! Честное слово, лучше, чем ваш борщ в прошлый раз. Адрес-то давайте!

Было уже совсем темно, когда в министерстве закончилось совещание. Споры не прекратились и после совещания.

– Ну, Николай Николаевич! Выступили вы сегодня… Просто на высоте! Вы прирожденный оратор, – восхищался Красиным собеседник.

– Я хирург. Детский доктор. А все остальное не имеет значения. Ни мои ораторские таланты, ни что другое.