Серафима прекрасная

– Кто же вас растил, гаденыши? Кто вас сделал такими?

– Заткнись! – рычал Штырь, пиная ее ногой.

Она была одна. Их восемь!

Штырь с силой ударил ее по голове. Сима упала, теряя сознание…

– Валим отсюда! Не плачь, лисенок, все равно завтра на море! – крикнул Штырь.

Банда убежала, оставив Симу на холодном полу темного подвала.

Ваня увидел, как группа подростков – Алиса, Штырь, Перчик и Кролик – убегают через парк, подгоняя друг друга. Мальчик вздрогнул и побежал в тот двор, куда пошла мать.

Ваня осторожно спустился в подвал, приоткрыл дверь. Увидев избитую мать, лежащую на полу, Ваня кинулся к ней:

– Мама, мамочка, что с тобой? Это они тебя так? Сволочи! Мама!

Ваня зарыдал. Сима открыла глаза.

– Ничего, сынок. Жизнь иногда и не так бьет. Сама встану, не помогай! И запомни: если ты мужик – не плачь! Слышал?

Сколько раз она поднималась с колен! И теперь встала – сама, не опираясь даже на руку сына. Избитая, вся в крови, в разорванном плаще, измазанная грязью. Встала и пошла на свет божий.

Ей надо вернуть деньги!!!

– Хорошо, что ты еще сказал мне, где тетя Сима! – кричала Полина на племянника. – Иначе бы я тебя точно сдала в органы. И ты бы у меня отсидел сколько следует, понял, Вадюша?

– Не кричи, Полина Сергеевна, в ушах звенит… Звонят там. Открой, Вань, – сказала только уставшая Сима.

Ваня убежал в прихожую, а вернулся вместе с Красиным. Профессор молча положил на стол пачку денег.

– Вы все равно полетите в Германию. Вот, бери. Это не обсуждается. А шайку воришек мы поймаем. Без тебя. Я уже звонил полковнику Сабурову! – Он повернулся к Вадиму: – Тебя завтра мы положим на лечение. И никаких «нет». Понятно? Будешь лечиться, как миленький. Пока не поздно.

Это был первый день, когда Сима не пошла в больницу к Вите. Ванька зашел вместе с Полиной. Полина с медсестрой говорила, а сын первым пришел в палату. Отец удивился:

– А где мама? Ты чего, опять на мотоцикле приехал?

– Я с тетей Полиной. Она в коридоре.

– Мама где?

Ваня опустил голову.

– Мама дома.

– Случилось что? Говори правду! – Виктор понял, что просто так Серафима дома не останется. Что-то случилось! – Говори, Ваня!

Полина вела мальчика домой и отчитывала его:

– Ну зачем, ну для чего ты все рассказал отцу, а?

– Мама учила меня правду говорить.

– Это не тот случай, когда правда приносит пользу, Иван!

– Он сам все выспрашивал! Я не виноват!

– Хорошо. При маме – ни слова. Она разнервничается, если узнает, что ты все отцу выложил.

– Ладно уж. Помолчу, – буркнул он.

– Ну и что ты надулся? Разве я прошу тебя о чем-то плохом?

– Вы учите меня врать.

– Не врать, а в некоторых случаях держать язык за зубами – для пользы дела, между прочим!

Не мог Виктор усидеть на месте, как заведенный ходил по палате: она все продала, а ее обворовали, избили. И что ж он, отомстить этим соплякам не сможет за Серафиму?

Заглянула медсестра:

– Виктор Михайлович, вам бы лучше прилечь!

– Да, хорошо! Только, пожалуйста, дверь прикройте!

Медсестра вышла. Виктор вытащил из тумбочки свитер и куртку, потом достал из-под кровати туфли. Он был решителен, собран и очень зол.

Виктор открыл окно палаты, но на этот раз не для того, чтобы выпрыгнуть из окна. Он спустился вниз по пожарной лестнице. Окно его палаты выходило не к центральному входу, а во двор больницы.

Как опытный скалолаз, он осторожно добрался до низу, спрыгнул на землю, озираясь, побежал подальше от своего корпуса.

Сима собирала вещи в комнате у Полины, Ваня ей помогал. В коридоре раздался звонок телефона и голос Полины.

– Как? Нет, здесь его нет… Сейчас я ее позову…

С трубкой она вошла в комнату.

– Сима, только не нервничай. Витя ушел из больницы! Нет его ни в палате, ни в корпусе… Одетый ушел…

Сима строго посмотрела на сына. Ваня съежился.

– Ты ему про деньги говорил?

– Ну… говорил…

– А про то, что меня избили, говорил?

– Нечаянно…

– А кто избил и где это было – тоже?

– Так он сам все расспрашивал: сам, сам! И про Штыря этого, и про Вадика…

Сима метнулась к двери…

На лавочке в уже знакомом дворе, где подвал Штыря, сидели несколько подростков. Виктор сразу нашел двор по описанию Ваньки. Прямиком направился к подросткам.

– Ребята, кто знает, где подвал Штыря?

– А вам зачем, дядя?

– Очень он мне нужен. Я родственник его.

– Чё-то не похоже, – хохотнул белобрысый мальчик, Ванькин ровесник. – А у Штыря и родни никакой нет. Мать одна и та алкоголица.

– Я брат ее.

– Штырев дядя? Так Штырь на юг махнул с Алисой. Ну эта, такая, с синими волосами.

– Когда?

– Ну, они с утра билеты взяли. Алиса еще моей соседке Ольге хвасталась, что в Сочи едут…

– Поезд когда?

– Это ты на вокзале, дядя, узнавай. Мы же не справочное бюро. Может, сегодня, а может, завтра…

Виктор достал из кармана деньги:

– Это тому, кто назовет адрес Алисы.

Белобрысый мальчик слез со скамейки, забрал из рук Вити купюры:

– Пошли провожу. Между прочим, про Штыря сегодня уже менты спрашивали. Но я его не сдал. А ты не мент часом?

– А что, похож? – удивился Витя.

Подросток засмеялся:

– Не, не похож. Пошли, тут рядом. Только с тебя еще деньги. Идет?

– Идет! – согласился Виктор и двинулся за мальчиком…

Во дворе, где ее избили, Сима никого уже не нашла.