Серай эльфийка (Эльфийка Серого)

            Суженый мой попытался встать, но я схватила его за руку.

            - Нет, Серый, не уходи.

            Человек всё понял и сел рядышком.

            - Поцелуй меня, - попросила я.

            Вотар немного опешил, но потом произнёс:

            - С удовольствием.

            Когда уста наши слились, приятная лёгкая дрожь пробежала по телу и закружилась голова. Дальше, не соображая что творим, мы набросились друг на друга, словно вырвавшиеся из магических пут Драконы…

            …То, что произошло - описать сложно. Но это было прекрасно!

***

            Липа Найдёнова. Надо же – оркам понадобились всего сутки, чтобы найти давних обидчиков отца. Видно у Ытарга действительно высокий статус и большие связи в степях. Стоило ему вчера кинуть клич – уж не знаю, как шаманы без мобильной связи так быстро распространяют информацию, - как сегодня во второй половине дня к Заозёрью подошла процессия уже из сотни воинов племени брагхков, ведущая тринадцать пленных. Зелёные также прикатили несколько телег (очевидно для мяса), в которых, испуганно озираясь и прижимаясь друг к другу, сидели освобождённые от рабства люди.

            Отец приказал открыть настежь ворота и всех впустить.

            - Приветствую тебя, Великий Вождь, - радостно крикнул он Ытаргху.

            - Мы выполнили обещание, староста Фатун. К нашей общей радости, это не отняло много времени и в моём племени даже обошлось без жертв. Когда Степь узнала о вожде, вкусившем кровь и печень Чёрного Дракона, к войску брагхков захотели присоединиться ещё триста воинов. Причём некоторые и из их падшего племени, - кивнул орк на пленников. – Но несмываемый позор рабовладельцев, давящий на плечи, не позволил принять их в племя. Единственное, чем брагхки смогли помочь - освободили от тяжелой ноши тупых голов, понявших безысходность ситуации и задумавших немедленно перерезать этих несчастных.

            После этих слов Ытаргх указал на кучку грязных и тощих людей.

            - Ты сделал великое дело!, - ответил ему отец. -  Положил начало новому государству и доказал всем, что не потерпишь в нём преступников.

            - Как и обещал, передаю негодяев в твое распоряжение, староста. И прошу приютить их бывших рабов.

            - Мы с радостью примем в свою деревню новых жителей, - кивнул отец и обратился к спасённым людям: - Однако не буду никого неволить и к чему-либо обязывать. Если кто-нибудь из вас захочет уйти в родные села и города – готов помочь с одеждой, провизией и деньгами на дорогу.

            - Спасибо, мил человек, - донёсся с одной из телег голос старца. – Пусть снизойдёт на тебя и род твой благословление, за те дела, что творишь.

            - Благодарим тебя, батюшка, - сказала и заплакала какая-то женщина.

            Заозёрцы тут же окружили новеньких. Каждый чем мог, помогал: кто повёл бедняг в дом, чтобы накормить и предоставить кров; кто перевязывал раны; кто предлагал одежду.

            - А с этими что делать? – спросил Ытаргх.

            Пленные орки стояли, понурив головы.

            - Очевидно, самых ретивых из их племени дожирают шакалы? – поинтересовался Фатун.

            Орк оскалился, пытаясь изобразить улыбку, и кивнул:

            - Рок Бога Рагнара обрушился на недостойных детей его. Кроме того шамана, что на цепи и мешком на голове - его судьба в твоих руках, человек. Он - единственный из старого поколения, у которого рисунок на харе совпал с тем, что рисовал ты. Остальные, по причине своей молодости, не могли три десятилетия назад напасть на вашу деревню.

            - Тогда отпусти их, пусть расскажут Степи о новом вожде, имеющем «силу Дракона» и об участи, которая будет ожидать каждого, разоряющего чужие семьи.

            - В твоих словах много мудрости, староста Фатун. Так мы и поступим. Только перед этим отрубим им правые кисти, чтобы не смогли снова взяться за оружие. Шамана тоже освободить?

            - Нет! – голос отца сделался неузнаваемым от жестокости, когда он сдёрнул с головы врага мешок.

            Орк посмотрел на Фатуна и видимо тоже его узнал. Расхохотался безумным каркающим смехом. Затем, тряся в руках маленькую раскрашенную статуэтку, изображающую некоего божка, затараторил какое-то заклинание.

            - Я же обещал, что найду тебя, гад! – зарычал староста и впился шаману в горло.

            Орк вытаращил глаза, захрипел, попытался вырваться. Но, несмотря на то, что человек был гораздо ниже и слабее его, разжать пальцы разъярённого мужа и отца колдуну не удалось. Фатун с яростью давил, пока не хрустнули шейные позвонки орка, а тело не обмякло в его руках.

            - Это тебе за Тлану и Олику, - процедил сквозь зубы отец, упал на колени, прижал к груди маленького божка и заплакал.

            Люди и орки молча наблюдали за этой сценой. Я подбежала к несчастному старику и, поглаживая его спину, начала утешать:

            - Папа, папочка, милый, успокойся, - шептала я ему. И тут вблизи увидела источник его горя и ужаснулась: в руках Фатун держал вовсе не статуэтку, а обезвоженную мумифицированную человеческую девочку. Кем же нужно являться, чтобы сотворить такое, да ещё с ребёнком?

            - Олика! Олика! Моя Олика! – обнял меня и ещё пуще зарыдал староста.

            Заозёрцы отнесли эти слова на мой счёт и так ничего и не поняли. Потому что не видели у «чёрной куколки» за ухом родимого пятнышка в виде мотылька.

***