Серая Башня

Я послушался её совета. Мне удалось ранить одного из т’халаморских слуг, затем я выскочил из окружения, в которое пытались меня взять, и отбежал подальше. Я в нерешительности смотрел на Эндэлина-Аррию, не желая её бросать. Слёзы бежали по её щекам, несколько слуг утаскивали её, сопротивляющуюся, прочь.

Эндэлина-Аррия

Даланадриэль, беги! Не нужно драться.

Со мною будет всё в порядке.

Не причинит вреда мне братец,

Хоть и поступки его гадки.

И я побежал.

— Я люблю тебя, Даланадриэль!

И я люблю тебя, Эндэлина-Аррия.

Некоторое время слуги-воины преследовали меня, но вскоре отстали.

Я пробирался через рощу путанными тропами, затем мчался по улицам К’хронааля, держась в тени и вдали от скопления горожан, добрался до здания, где разместилась делегация нашего Дома, проник внутрь, поднялся на левитирующей платформе на наш этаж и добрёл до своей комнаты.

Мысли путались в голове, в груди царил шторм, хаос чувств. Я был рад, счастлив ночи любви с Эндэлина-Аррией! Она ответила мне взаимностью, и мы были вместе, мы занимались любовью! В то же время, я боялся за неё, и не знал, чего ждать в будущем. Как Дом Т’халамор-Арран-эль отреагирует на случившееся? В смятении я лёг на постель, но ещё несколько vaire не мог уснуть.

Глава 52 Т’ху-Х’ори-Аритааль

Три дня прошло после той истории, и Дом Т’халамор-Арран-эль никак не реагировал на случившееся. На Совете Старших Домов в наш адрес не было сделано никаких заявлений, никаких обвинений. Единственное, что мы слышали со стороны Дома Башня Над Рекой — всё те же старые возражения против снятия с нас общепланетного бойкота, аргументы были всё те же: нас обвиняли в Великом Предательстве, что совершил дядя моего отца Анэйрин и его сообщник Эйрин, Лар-Эйрин-эль из Дома Ринн-Ларр-эль.

Среди членов делегации Дома Башня Над Рекой все три дня я не видел Эндэлина-Аррии, на улице я её тоже не встречал. Зато присутствовал её брат, и он частенько встречался со мной взглядом, сердито на меня зыркая, но не произносил в мой адрес ни слова. Глава Дома и вовсе не смотрел на меня, и всю нашу делегацию будто не замечал.

После собраний я, словно цепной пёс, дежурил возле резиденции Дома Т’халамор-Арран-эль, нарезая круги, ожидая появления Эндэлина-Аррии, но та всё не показывалась на улице.

На четвёртый день ко мне подошли слуги Дома Башня Над Рекой. Я встревожился и решил, что они собираются на меня напасть, но они не проявляли агрессию, а лишь сказали:

— Вад’хаэль Дома, господин Т’ху-Х’ори-Аритааль, желает побеседовать с тобой и приглашает тебя в гости.

Я опешил, но принял приглашение. Я последовал за слугами, и они провели меня прямо в резиденцию.

Там меня привели в большую просторную залу, где стоял массивный трон. Позади него находилась стена Гвелтэйнэ, на которой плыли в тумане изображения лунических символов.

На троне восседал вад’хаэль Дома. На нём была чёрная шипастая броня, с могучими наплечниками, на голове — ужасный шлем с рогами, шипами, маской, изображающей череп со жвалами, как у насекомого. Глаза черепа светились красным.

Вад’хаэль снял шлем, и я встретился взглядом с немолодым, сердитым, уставшим д’хаэнэлле. У него был волевой и решительный вид, и держался Ори-Ари так, будто ощущал себя д’хорниэлем.

Ори-Ари, без предисловий, заговорил:

Не может дружбы быть между Домами —

Моим и вашим Домом, Дала-Рин.

Тому виной поступок, что ваш предок

Свершил — презренный Анэйрин.

Он украл камень Мея-Н’раад

У моего отца,

Что был всеобщим д’хорниэлем

И возглавлял войска

В Войне Великой, когда против

Нас выступили все миры-

Колонии

Нашей Империи,

В войне — что проиграли мы…

Лишившись камня Мея-Н’раад,

Х’айтрайенборр наш пал,

Стал жертвой он дикозверей,

Век ужаса настал.

Опасность, вред дикозверей

Уж вам ли-то не знать.

Я слышал, Дом ваш пострадал:

Мертвы сестра и мать.

За это предка своего

Ты благодари,

Все ваши беды от него,

Оид’хрэ Дала-Рин.

Но есть причина и ещё

У ненависти Дома Рыб:

Отец мой, прежний д’хорниэль,

Из-за Анэйрина погиб.

Когда украли Мея-Н’раад,

Он проиграл в войне,

Мы потеряли все войска

В мирах на стороне.

И потеряли мы ещё

Учёных — заперты

Остались на других мирах,