Серая Башня

— Нет, господэн. Халупа — как халупа, ничего особенного, никаких намёков ни на то, куда они отправились, ни вообще на дело, которое провернули.

— Умные, мерзавцы, — проворчал Тольскер. — Баранья башка! Наверное, что-то у них всё же было — записи, письма… Просто они взяли это с собой или уничтожили пред тем, как покинуть столицу.

— Мы их изловим, господэн! — браво выкрикнул один из подчинённых, Сэлдэн.

— Да… — мрачно вздохнул Тольскер. — Дерьмо…

Когда мы покинули комнату и вновь оказались под густым снегопадом, Тольскер обратился к своим людям:

— Ступайте во дворец, сделайте доклад королю, начните приготовления.

— К чему?

— Завтра мы отправляемся в путь. Мы покинем столицу и двинемся на запад, к морю. Отправляемся вчетвером — вы, я и мастш Рой. Соберите всё необходимое для путешествия. Мы не будем привлекать внимание дворцовой формой, чтобы не вызывать лишних вопросов, да и просто не смущать народ. Должна быть обычная одежда путников, что-нибудь скромное, простое. Пусть нам приготовят оружие, коней, еды, денег. Путь будет не близкий, так что запастись нужно как следует.

— Да, господэн, — ответили ему.

— Передайте всё, что мы выяснили, королю, расскажите о том, что завтра мы отправляемся в погоню за ворами, и начинайте приготовления.

— Слушаемся, господэн.

— Свободны.

Помощники Тольскера ушли, мы остались с начальником дворцовой стражи вдвоём.

— Что теперь, мастш Тольскер? — спросил я.

— Давайте-ка пройдём в какой-нибудь сносный трактир и перекусим, мастш Рой. А заодно и обсудим наши дальнейшие действия.

Я прислушался к своим ощущениям. Есть, действительно, хотелось. Холод, длительная ходьба, стресс, да ещё и применение Тэ-сю А’ргаэ — всё это порядочно подстёгивало аппетит, и нужно было восполнить энергетические запасы организма.

— Хорошо, — ответил я. — Ведите, мастш Тольскер. Полностью полагаюсь на ваш выбор.

— Вот и отлично. Я — большой знаток трактиров в центре столицы, так что моему вкусу можно доверять. Идёмте.

И мы пошли. Тольскер вёл, я следовал за ним. Снег продолжал валить сплошной густой пеленой. Мы покинули бедные кварталы и вскоре вышли к центру города.

Народ продолжал толпиться, лавочники зазывали клиентов, всюду вокруг бойко шла торговля — казалось, ничто не способно остановить торговую жизнь в этом городе.

Тольскер будто услышал мои мысли и сказал:

— Удивляетесь, мастш Рой, что в такую непогоду на улицах полно народу?

— Да, — ответил я. — Я не северянин, и мне вообще непривычна такая погода. Снег и холод я впервые увидел — и почувствовал на себе — лишь когда прибыл в Стаентрад. И хоть и живу тут уже шесть лет — всё равно до конца никак не могу привыкнуть к зимам и снегу. И меня удивляет, что люди в такую метель продолжают толпиться на рынке, а не сидят по домам у очага за чашечкой чего-то горячего.

Тольскер усмехнулся.

— Такие уж у нас нравы, мастш Рой. У стаентрадцев. Мы любим рынки, любим продавать, покупать. Торговля, как вы знаете — часть нашей религии, торговля для нас — сакральна, а покупка и продажа — это, можно сказать, ритуальный акт.

Это правда. Основное языческое божество, которому в Стаентраде поклоняются — благоволит торговле. И ещё много чему. Изначально это божество было богом скотоводства — в основном, овцеводства — и отвечало за то, чтобы овцы не терялись и не разбредались, и чтобы лесные звери — например, волки — не резали их. Со временем божество стало получать всё больше полномочий — стало благоволить всему сельскому хозяйству вообще, потом и сельским ремёслам, а потом и торговле. Божество называлось Йолш, хотя в некоторых местах Стаентрада его имя могло принимать разные вариации — например, Влашиц. Все имена этого бога происходят от слова «волос, волосы».

То же можно сказать и о стаентрадских деньгах — монеты тут называются «хоры» — и происходит это слово от старо-стаентрадского «хэйрэ» — «волосы, грива».

Вся эта «волосяная» терминология, разумеется, уходит корнями в образ жизни скотоводов — народов, населявших эту местность в старые времена. Речь, прежде всего, идёт об овцеводстве: Стаентрад — страна разведения овец. Именно на овечью шерсть намекают все эти «волосатые» слова.

Тем временем мы продолжали путь по центру столицы. Вокруг всё так же толпились люди, в воздухе пахло копчёностями. Тольскер взял курс к большому трактиру, стоявшему на углу рыночной площади, я следовал за ним.

С крыш продолжали валиться комки сырого снега, один из них угодил прохожей по голове. Женщина вскрикнула, но не пострадала. Тольскер прошёл мимо, даже не взглянув на неё.

Трактир был двухэтажным и могучего вида. Нижняя часть здания собрана из каменных булыжников, остальное — из брёвен. К выступам, торчащим из-под крыши и на стенах, привязаны красные ленточки, болтающиеся на ветру, как флажки.