Серая Дымка

– Удачи, Миша! – она вытянула руки и не дожидаясь первого шага Миши, прильнула к нему, тесно сжимая в объятиях. Кира много раз тренировалась обниматься на внедренных. Дети с остекленевшими глазами, вдруг, начинали вешаться на шеи, руки и колени прохожих, других детей, своих или чужих мам. Кира тискала любого, кто попадался на пути. Она набила в обнимашках руку, желая, однажды, обнять так Мишу. Ведь никто не научил ее прикосновениям. А Кира знала, что даже прикосновения имеют память. Сама она помнила только одно, самое первое… как ее мама держит новорожденную дочку на руках… Совсем недолго… всего одну ночь.

Сейчас был идеальный момент, чтобы обнять Мишу. Вздрогнув от неожиданности, он обнял ее в ответ, уткнувшись носом в ее плечо и распущенные длинные волосы с запахом мандаринов и корицы.

– Давай вместе, – прошептала она. И обе фигуры, крепко сжимающие друг друга, провалились в водоворот серого дыма. Миша открыл глаза, проморгался, возвращаясь в реальность. – Пап, – шевельнул он за руку отца, – проснись. – Миша посмотрел на часы. Особенная черта астралов – это время. Пять минут проведенные в них равнялись часу здесь. Кажется, в этот выход они с отцом продрыхли три часика. Заерзав, Вадим поднялся на койке сына. Он растирал затёкшую шею, – ну что там, сынок?… Что за грехи на нас с матерью такие?.. Кого-то… мы того…? Или нет?

– Я не стал смотреть, па, того вы или кого, – честно признался Миша, – давай просто начнем жить сначала. Вместе. Исправить случившееся нельзя. Можно только помнить и продолжать.

– Продолжать?

– Двигаться вперед. Хорошо бы двинуться вперед из санатория прямо сейчас! – Улыбался Миша. Вадим не мог вспомнить, видел ли он когда-нибудь сына счастливее, чем сейчас. К своему стыду… он слишком долго избегал своего ребенка.

Вадим был рад решению сына. Да, они не могли вернуть маму, изменить прошлое, которое пережили, но могли помнить о ней, продолжая идти вперед.