— Ну, насчёт гномов это, мы ещё посмотрим, — засомневался Базирог. — А то я уж было подумал, что вам, пришлось с кем-то сражаться?
— Нет, это мы вдвоём кувыркались.
Больше слушать эту бесстыдницу сил не было, и я с радостью кинулся помогать остроухой копии сестры затаскивать покупки.
Здесь нет иерархии. Все равны и каждый вправе высказывать своё мнение. Его обязательно внимательно до конца выслушают, ни разу не перебьют. Затем негласные правители города примут конкретное решение, удовлетворяющее интересам всех. Освободившееся место в "большой восьмерке" мечтает занять ещё один участник схода — Ювелир. Именно он был правой рукой Добровольского, и сейчас "семеро тайных" решали, достоин ли этот человек пополнить их ряды. Говорить Ювелиру положено последним. И его слово определит: будет ли поделен бизнес прежнего хозяина или заместителя признают равным членом стаи.
— Сувенирщик ласты завернул. Но должок оставил. Нехорошо получилось: общак потратил, а товар ментам ушёл. Думаю, будет правильно, если компенсируем облом с барышами, распределив дела прежнего хозяина поровну, — первым высказался бизнесмен, практикующий крупные финансовые махинации.
— Сперва надо наказать беспредельщиков, — предложил тренер, банда которого специализируется на заказных убийствах, грабежах и вымогательствах. — Это не наезд, и не залётные. Мусора уже почти вычислили того, кто устроил мочилово. Пусть козлы по нашим законам ответят.
— Разорвать слаженный организм на части проще, чем попытаться дать ему новую жизнь, — вступил в разговор фармацевт, выпускающий поддельные лекарства и торгующий человеческими органами. — Да и не получится поровну — всем кусков не достанется. Справедливо устроить что-то вроде аукциона: предложивший большую сумму, башляет её в общак и забирает то, чем конкретно заинтересуется. А кому ничего не достанется, поделят деньги.
— Верно, базарите, — в свою очередь согласился ресторатор, содержащий игровые дома и притоны. — Но с нами Ювелир. Ему получится облом. Пусть докажет, что не хуже Сувенирщика — принесёт сюда головы виновных фраеров. Потом дадим ему время на возвращение долга. Если справится — дела его.
Директор интерната, регулярно обновляющий ряды "живого товара" из своих несовершеннолетних воспитанников (как мальчиков, так и девочек) вставил свое слово:
— А почему вы думаете, что жмуров нашинковали несколько бойцов? Менты утверждают, что их порезала баба. И я спрашиваю вас: это какой должен быть фарт, чтобы одной урыть четверых жиганов с волынами? А если это не случайность? Что если кто-то задумал кипишнуть, попёр как трактор и нанял отмороженную? Нет, брать суку нужно живой. Пусть ответит. А мы на раз выкупим её. Вот тогда и покуражимся, и красной юшкой умоем, и калгана лишим.
Блатные одобрительно закивали головами.
— Кроме того, нельзя отбрасывать версию, что операцию могли устроить "чекисты", а она — их спец. Догоняете, что ФСБ перед операми не отчитывается? — развил тему полковник, работающий в военкомате и наживший не один миллион "зелёных" на торговле "белыми" билетами.
— Не бздите, полукаем. Если масть выпала Ювелиру разрулить понты — пусть так и будет. Тем более он с покойником давний кент, — последним заговорил доктор химических наук, в лаборатории которого изготавливали героин. Затем поглядел на восьмого, ещё не признанного члена кампании и продолжил: — Но заменить собой Сувенирщика не сможешь. Добровольский сам имел власть. А не она его. А что ты можешь предъявить? Короче, я за раздел.
Ювелир, он же Угрюмый, он же Шура Щукин усмехнулся и подумал: "То же мне, паханы. Больше половины из этой шоблы на зону ни одной ходки не сделали. А тужатся по фене ботать. Мне, отмотавшему десятерник строгача, смешно слушать. Значения некоторых слов "пацаны" сами не понимают. Тем не менее, порожняк не гонят. И всё же, "воры в законе" уже не те. Неужели, правда думают, что депутат сам додумался студенток через кадровое агентство в турецкие гаремы поставлять? Или рынок в одиночку "крышевал"? А может покупателей табакерок и слоников лично зазывал? Я даже больше него самого владел ситуацией. Поэтому уверен, что добазарюсь и займу место шефа". В слух же Угрюмый выдал: