Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

Однако внизу, среди утесов, стояла какая-то возня: те, кто служил колдерам, собрались на берегу и наблюдали за стеной пламени. Симон был уверен, что там был по крайней мере один настоящий колдер — он заметил серый костюм, шлем на голове, белое пятно лица. Похоже было на то, что происходящее на море настолько важно, что хозяин решил сам удостовериться, не полагаясь на рапорты слуг.

Откуда-то выползли на берег гусеничные грузовики, теперь они шли с зажженными фарами, освещавшими дорогу среди скал. Симон был уверен, что где-то далеко, за скалами, виден яркий свет, происхождение которого было ему не понятно.

Колдеры странно торопились. Но ведь на море еще не было армады Эсткарпа. К тому же, этот странный пожар на море задержит любые корабли. Но тогда в чем же дело? С тех пор, как Симон очутился в этой комнате, никто к нему не приходил. Ему оставалось только наблюдать и ждать. Вся эта суета и возня колдеров наводила на мысль о том, что они заняты чем-то, очень для них важным. Быть может, они возятся со своими воротами в пространстве и времени? Может быть, они собираются возвратиться в свой мир? Нет, вряд ли, они ведь стремятся к власти в этом мире, значит скорее всего они сейчас заняты переброской своего оружия или подвозкой новых рекрутов, ведь их так мало, самих колдеров. И скорее всего, они заняты именно этим, так как вряд ли они могут вернуться в тот мир, который их изгнал когда-то.

Симон прислонился головой к прохладной стене и попытался сосредоточиться, чтобы вызвать Джелит. Но что он ощутил, так это непроницаемую стену защиты колдеров.

Лойз! А где сейчас находится Лойз? С тех пор, как они прибыли, он не видел девушку и не знал, где она. Симон сосредоточился на мысли о Лойз… Он вызвал ее:

— Я здесь…, — ответ был тихим и слабым.

Симон отчаянно напрягся, испытывая почти физическую боль.

— Где ты находишься?

— Комната… скалы…, — слабо донеслось до него.

— Джелит? — с надеждой спросил он.

— Она приближается! — на этот раз ответ был твердый, уверенный. Симон был поражен. Откуда же Лойз может знать это, да еще утверждать с такой уверенностью? Он снова попытался связаться с Джелит, но барьер не исчез.

— Откуда ты знаешь? — резко спросил он Лойз.

— Алдис знает…

— Алдис! — Симон больше не сомневался, что колдеры устроили ловушку для Джелит.

— Да, — подтвердила Лойз.

— Каким же образом?

— Ты… я…, — ответ едва донесся до него, и сколько он ни бился, контакт с Лойз был потерян.

Симон отошел от окна и оглядел комнату в который уже раз. Он прекрасно знал, что выхода отсюда нет, но он должен был непременно что-то предпринять — иначе он с ума сойдет! Должен же быть какой-то выход отсюда, можно же как-то помешать колдером.

Симон напряг память и постарался припомнить убранство того зала в Сиппаре, где он нашел мертвого колдера, на голове у которого был шлем, соединявшийся проводами с многочисленными машинами. Симон уже тогда понял, что колдеры заставляют машины действовать силой своей мысли. В этом мнении его утвердил тот лифт, который колдеры установили в Сиппаре — сначала им страшились пользоваться, а потом поняли, что лифт повинуется мысленным приказам — стоит только мысленно назвать нужный этаж, и лифт доставит тебя, куда необходимо.

Значит, колдеры действуют силой своей мысли, заставляя работать механизмы.

Но ведь сила волшебства волшебниц Эсткарпа — это тоже сила мысли, но только те оказывают прямое воздействие на стихии — без тех посредников — механизмов, которыми пользуются колдеры. А это значит, что сила волшебниц вполне может оказаться более могучей, чем сила колдеров!

Симон сжал кулаки. Он не мог идти против колдеров с голыми руками, у него не было никакого оружия… Кроме собственного разума. Но он никогда еще не пытался сражаться силой мысли. Джелит — между прочим, и охранительницы тоже — соглашались, что он обладает даром, никогда не проявлявшимся ни у одного мужчины в этом мире. Но этот дар был всего лишь бледной тенью могучего дара волшебниц, которые к тому же специально обучались, как им пользоваться лучше всего. А он никогда этому не учился, не тренировался в своей способности…

Симон перевел взгляд со своих рук на запертые дверцы столиков и стоящих по стенам шкафов, он непременно должен сделать что-нибудь, пусть даже разум его не выдержит такого напряжения. Он должен, должен!

И он напряг всю свою волю, желание вырваться из тюрьмы стало таким сильным, что затопило все остальные чувства. Он пожелал, чтобы дверь перед ним открылась. Симон представил себе в мельчайших подробностях замок, таким, каким он был в его родном мире, потом стал подробно представлять себе картину отмыкания замка. Быть может, этот чужой механизм так сильно отличался от того, к которому он, Симон, там привык, и все его усилия останутся тщетными. Но Симон не сдавался, он разжигал в себе желание открыть замок, и это желание было таким жгучим, что силы покинули его, он едва добрел до койки и рухнул на нее. Но все время он не отводил взгляда с двери одного из шкафов. Замок должен покориться его воле!