Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

Неожиданно она свела руки, сжала их, а потом развела и опустила, но под свисающими рукавами руки были сжаты в кулаки и ногти почти впились в плоть. Лойз не шевельнулась, ничем не показала, что она слышит звон щеколды. Она знала, как далеко может зайти в своей обороне против Фалька, и никогда этих границ не переступала. Иногда она в отчаянии думала, что отец не подозревает о ее истинном настроении.

Дверь распахнулась. Повелитель Верлейна любую преграду воспринимал как вражескую крепость. Он вошел с видом человека, только что получившего ключи от сданного города.

Если Лойз была бесцветным созданием, то Фальк казался повелителем солнца и яркого света. На его большом теле уже появились следы грубой жизни, но лицо оставалось прекрасным: свою красно-золотистую голову он нес с высокомерием принца, благородные черты лишь слегка расплылись. Большинство верлейнцев восхищались своим повелителем. В хорошем настроении он бывал щедр и великодушен, а его пороки разделялись и принимались его подданными.

Лойз увидела в зеркале яркое отражение, отбрасывающее ее еще глубже во мрак, но не обернулась.

— Приветствую лорда Фалька, — голос ее был лишен выражения.

— Лорда Фалька? Разве так нужно говорить с отцом, девка? Растопи лед в своих жилах!

Рука его опустилась на ее плечо под локонами, он повернул ее, сжав с такой силой, что теперь целую неделю не сойдет синяк. Она знала, что он сделал это сознательно, но не подала вида.

— Я пришел с известием, которое любую девушку заставило бы прыгать от радости, а на твоем холодном рыбьем лице я не вижу и следа удовольствия, — пожаловался он. Но в глазах его не было веселья.

— Вы еще не сообщили этого известия, мой лорд.

Пальцы его еще сильнее сжали ее плечо, как-будто он хотел сломать ее кость.

— Конечно нет! Но эта новость заставит быстрее биться сердце любой девицы. Свадьба и постель, моя дёвочка!

Лойз, чувствуя такой страх, какого никогда не испытывала раньше, решила обмануть себя.

— Вы избрали леди Верлейна, мой лорд! Судьба посылает вам на такой случай красавицу.

Он не ослабил своей хватки, наоборот, встряхнул ее с видом шутки, но не причиняя боль.

— Может, в тебе и нет женских качеств, но ума хватает: ты меня не одурачишь, как других. В твоем возрасте ты уже зрелая женщина. Во всяком случае, пора доказать это. И советую тебе не пробовать свои шутки на будущем твоем повелителе. Он любит послушных в постели!

То, чего она боялась, произошло. На какое-то мгновение сила духа оставила ее.

— Брак нуждается в добровольном согласии…, — она остановилась, устыдившись мгновенной слабости.

Он хохотал, довольный тем, что вырвал у нее этот невольный протест. Руки его сжали ее шею с такой силой, что на мгновение у нее перехватило дыхание. Потом, как безжизненную куклу, он повернул ее лицом к зеркалу и держал так, избивая словами, которые, как он думал, причиняют большую боль, чем любые удары.

— Взгляни на это застывшее ничто, которое ты называешь лицом. Думаешь, мужчина может прижать к нему губы, не закрывая глаз и не желая быть в другом месте? И будь довольна, девка, что можешь прельстить чем-либо помимо этого лица и костлявого тела. Ты дашь согласие любому, кто захочет тебя. И будь благодарна отцу за то, что он подыскал для тебя такого мужа. Да, девка, лучше на коленях благодари любых богов за то, что отец заботится о тебе.

Слова его звучали громогласно: она не видела в зеркале отражение, только ужасы своего воображения. Неужели ее бросят в постель одного из грубых приближенных Фалька — ради какой-то выгоды лорда?

— Сам Карстен…, — в голосе Фалька прозвучало невольное удивление, — сам Карстен, подумать только, просит о согласии этого непропеченного теста! Ты сошла с ума! — он отпустил ее неожиданно, и она повернулась к нему лицом.

— Герцог! — она не могла поверить в это. Зачем правителю герцогства свататься к дочери незначительного барона, пусть даже у этой дочери славная родословная со стороны матери?

— Да, герцог! — Фальк сел на кровать, размахивая ногами в сапогах. — Хвала судьбе! Добрая фея присутствовала при твоем рождении, девочка! Сегодня утром прибыл вестник Карстена с предложением брака на топоре.

— Зачем?

Ноги Фалька замерли, теперь он уже не улыбался.