Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

— Но если ты обладаешь Властью, как ты утверждаешь, мудрая женщина, ты можешь не только помогать, но и заставлять. Я для тебя в таком случае — легкая добыча. Говори же, что я должна сделать и быстро — я могу доверять тем, что снаружи лишь до тех пор, пока держу в руках их жизни. Но в городе есть другие глаза и уши!

— Дайте мне вашу руку! — волшебница подняла чашу с пола.

Алдис протянула украшенную кольцами руку и волшебница уколола ее иглой, взятой из платья. Капля крови упала в чашку. Волшебница долила туда жидкости из бутылки и все смешала. Потом раздула огонь в жаровне.

— Садитесь, — она указало на табуретку. Когда Алдис села, волшебница положила ей на колени доску, на которую поставила жаровню.

— Думайте о том, кто вам нужен, только о нем, леди.

Волшебница начала петь. То неуловимое, что тревожило Симона в этой комнате, когда она начертила в воздухе знак, теперь улетучилось.

Но в пении было очарование, изменявшее мысленные образы, вызывающее ответные изображения. Симон прикусил губу. Подходящая магия для Алдис и ей подобных, но не подходящая для холодной красоты Эсткарпа. И она начала действовать на Симона. Симон заткнул уши, чтобы не слышать, не ощущать вздымающегося в его теле жара.

Он отнял руки лишь тоща, когда увидел; что губы волшебницы перестали двигаться. Лицо Алдис порозовело, раздвинутые губы увлажнились, она смотрела невидящим взглядом, пока волшебница не сняла с ее колен доску с жаровней.

— Добавьте щепотку этого в его пищу или питье, — вся жизнь ушла из голоса волшебницы, она говорила, преодолевая усталость.

Алдис взяла у нее сверток и сунула его за лиф платья.

— Будь уверена, я правильно использую ее, — она подхватила свой плащ и направилась к двери. — Дам тебе знать о результатах.

— Я узнаю сама, леди.

Алдис вышла, а волшебница продолжала стоять, держась за спинку стула, как-будто нуждаясь в опоре. На ее лице выражение усталого отвращения смешивалось со стыдом, словно она использовала дурные средства для достижения доброй цели.

Глава 5. Три звука рога

Руки Кориса равномерно двигались, полируя лезвие топора шелковой тканью. Он потребовал свое сокровище в ту же минуту, как вернулся и теперь, усевшись на подоконник и держа топор на коленях, говорил:

— … он рванулся так, будто сам Колдер гнался за ним по пятам, а сержант пролил половину вина, за которое я заплатил. Этот парень уцепился за стол и заорал. Я ставлю недельное жалование на то, что в его рассказе есть зерно правды, хотя в целом, это ерунда.

Симон смотрел на остальных в комнате. Он не ожидал, что волшебница удивится или как-то покажет, что слышала подобные истории. Однако юноша, появившейся при ней ниоткуда, был меньше натренирован и его поведение доказывало, что Симон прав. Брайант слишком хорошо сдерживался. Тот, кто более опытен в науке убийства, разыграл бы удивление.

— Мне кажется, что для вас эта история — не ерунда, леди, — оборвал Симон рассказ капитана. Осторожность стала привычкой для его взаимоотношений с волшебницей с того часа, когда он вынужден был защищаться от колдовства при встрече с Алдис. Она чувствовала его отношение, но не делала попыток что-либо изменить.

— Рунольд в самом деле мертв, — ее слова звучали ровно, — и умер он в Верлейне… Леди Лойз действительно исчезла. Так что эта часть рассказа вашего человека, капитан, правдива, — она обращалась скорее к Корису, нежели к Симону.

— Ну, а то, что это результат набега Эсткарпа — это, конечно, ерунда.

— Это я знаю, леди. Не наша манера сражаться. Но что, если эта история прикрывает что-то другое? Мы вас не расспрашивали, но какова судьба гвардейцев, оказавшихся у рифов Верлейна?

Волшебница покачала головой.

— Насколько я знаю, капитан, вы и те, что были с вами — единственные, кто спасся из Салкаркипа.

— Но такие разговоры могут послужить поводом для нападения на Эсткарп, — Корис нахмурился. — Рунольд был приближенным Ивьяна. Не думаю, что бы герцог спокойно воспринял его смерть, особенно, если учесть окружающие ее чудеса.

— Фальк! — это имя вырвалось у Брайанта, как стрела из самострела. — Это дело Фалька! — теперь его бледное лицо стало достаточно выразительным. — Но ему придется считаться с Сириком и лордом Дуартом! Я думаю, что сейчас Фальк очень занят. А этот ваш щитоносец сообщил столько подробностей набега, что, должно быть ознакомился с докладом.

— Посланцы с моря недавно прибыли. И я слышал, как об этом говорили, — заметил Корис.

— С моря! — волшебница встала, ее алое с золотом платье зашуршало. — Фалька нельзя считать простаком, но есть в развитии событий нечто такое, что не позволяет считать их только желанием Фалька оградится от мести герцога!

Глаза ее были мрачны, когда она холодно разглядывала трех своих собеседников. Она, может быть, сравнивала их силы с силами врагов.