Серая маска

— Он не заперт, я никогда ничего не запираю, просто сдвиньте эти, как их там, ..

Клерк сдвинул эти-как-их-там и откинул крышку. Перед глазами предстала груда бумаг.

— Вот! — сказал Эгберт. — Мой человек говорит, что здесь все.

Мистер Хейл посмотрел на чемодан, клерк — на мистера Хейла. Большой конверт с печатью налоговой инспекции лежал поверх голубого листка из блокнота. Мистер Хейл принюхался. От чемодана исходил сильный запах духов. Он подозревал, что пахнет голубая записка — служащие налоговой полиции едва ли душат свои конверты.

— Валяйте сортируйте, — в полном изнеможении подбодрил его Эгберт.

— Я думал, что вы предпочтете сами их рассортировать.

Эгберт покачал головой.

— Не хотел себя утруждать.

— Но ваша личная переписка… — начал мистер Хейл. Он пожирал глазами голубой листок.

Эгберт зевнул.

— Не хочу себя утруждать. Пусть он разбирается.

Мистера Хейл кивнул, и клерк принялся за бумаги. Содержимое чемодана в основном составляли неоплаченные счета. Попадались и другие надушенные листочки — розовые, лиловые, коричневатые. Были там два носка на подтяжках, искусственный цветок в возрасте глубокой старости, зеленая атласная тапка с золотым каблуком, несколько фотографий девиц, усыпанных жемчугами, в коротких юбочках.

— Кассель, откладывайте в сторону письма, — сказал мистер Хейл. — Мы ищем письмо, написанное рукой последнего мистера Стандинга. Не знаю, помните ли вы его почерк.

— Конечно помню, сэр. Вот это, например.

Мистер Хейл взял у клерка письмо, взглянул на Эгберта и спросил:

— Желаете ли вы, чтобы я его прочел? Похоже, это часть письма вашего дяди.

— Читайте. Хоть вслух. Я ничего не имею против.

Мистер Хейл перевернул листок и нахмурился.

— Здесь ничего нет про мисс Стандинг. Думаю, я не буду… э… читать его вслух.

— Оно про то, что он забаллотирует меня в клуб?

— Нет, — сказал мистер Хейл.

Эгберт был слегка озадачен.

— Тогда про что же?

— Похоже, в нем мистер Стандинг отказывается дать вам взаймы.

— А, это… У него гадкая манера выражаться, вы не находите?

Мистер Кассель развернул скомканный лист бумаги. Не поднимаясь с колен, он повернулся и положил его на письменный стол.

— Должен ли я это прочесть, мистер Стандинг?

— Можете все читать, мне все равно. Я не хочу себя утруждать.

Лист был сильно измят. Когда мистер Хейл увидел адрес и дату на письме, у него загорелись глаза, и он издал невнятное восклицание. На бумаге стоял штамп отеля на Мальорке и дата двухнедельной давности. Он вслух прочел адрес и дату, потом, не отрывая глаз от письма, сказал клерку, который все еще рылся среди счетов:

— Достаточно, Кассель. Это то письмо, которое мы искали.

Мистер Хейл повернулся к Эгберту.

— Это письмо было написано за два дня до того, как ваш дядя утонул. Как я понимаю, это последнее в его жизни письмо. Его значение нельзя недооценивать. Как вы могли не осознавать этого?

— Я не интересуюсь делами, — сказал Эгберт. — Я уже говорил вам. Моя линия — это Искусство.

Мистер Хейл стукнул кулаком по столу.

— Не может быть, чтобы вы не осознавали важность этого письма!

Эгберт зевнул.

— Вряд ли я внимательно прочел его. Дядины письма меня не интересуют, знаете ли.

— Мистер Стандинг, я буду читать, а вас я попрошу слушать очень внимательно.

Эгберт растянулся в большом кресле. Вполне возможно, что слушал он внимательно, но вид у него при этом был полусонный.

Резким голосом мистер Хейл стал читать, глядя на смятую страничку:

«Дорогой мой Эгберт,

я не дам тебе денег и не одолжу. Твои письма уже не в первый раз служат мне напоминанием, что я должен сделать завещание и покончить с таким положением, когда незаконность рождения моей дочери может бросить на произвол судьбы все, что я выстроил тяжким трудом. Даже если бы она была законным ребенком, я не стал бы подвергать ее риску, связанному с большими деньгами. Как только я вернусь в Англию, я составлю завещание, и не советую тебе на многое рассчитывать. Единственное, что тебе нужно, — так это постоянный и настойчивый труд.

Э. Стандинг»

— Очень грубое письмо, вы не находите? — сонно сказал Эгберт. — Помнится, я его чуть не разорвал.

— Если бы вы его разорвали — считайте, вы разорвали бы три миллиона фунтов, — невыразительным голосом сказал мистер Хейл.

Глава 9

Чарлз Морей прогуливался по Слоун-стрит — двадцать ярдов туда, двадцать обратно. На другой стороне улицы светилась витрина с единственной шляпкой на подставке и куском золотой парчи, небрежно брошенным к подножью ярко-зеленой вазы с еловыми шишками. Чарлз знал, что там находятся эти вещи, только потому, что постоял перед витриной, разглядывая их. Сейчас же он мог видеть в тумане только пятно света на другой стороне улицы. Он надеялся, что сможет разглядеть Маргарет, когда она выйдет из магазина.

Чарлз подошел к фонарю и посмотрел на часы. Было уже больше шести, и туман с каждой минутой становился все гуще. Он перешел через улицу и снова принялся расхаживать туда-сюда.

Маргарет вышла в четверть седьмого. Он был всего в двух шагах от нее и все-таки чуть не упустил. Скользнула тень в тумане — и исчезла.