Серая маска

«Дорогая, я продолжаю встречаться с молодыми людьми. Это так волнует! Сейчас все тебе расскажу. О, Стефания, как это замечательно, когда ты не в школе, и мужчины пожирают тебя глазами просто потому, что ты была с ними вежлива! Я думаю, Чарлз ужасно темпераментный, он глядит на меня такими пугающими глазами, каких ты в жизни не видела! Я сама видела такие глаза только в кино, когда там кого-то собираются убить, или девушку похищает Злюка Пит, или что-нибудь в этом роде. Конечно, так все время смотрят шейхи: пожирают глазами. Я думаю, Чарлз ужасно похож на шейха. Он был бы красив до безобразия в такой длинной ночной рубахе, которую носят шейхи, и в той потрясающей штуке, которую они надевают на голову, вроде полотенца, обмотанного скрученным платком. Чарлзу все будет к лицу. Правда, Арчи выше его. Но из него шейх не получится, потому что он все время строит забавные рожи и часто смеется, а шейхи так не делают. Вот уж по поводу Амброза Кимберлея Чарлз выступил как настоящий шейх! Вчера я только закончила к тебе письмо и стала надевать шляпу, чтобы идти на почту, как раздался звонок. Я открыла дверь, а там стоял ужасно симпатичный мужчина. Он спросил, дома ли Маргарет, а я сказала, что она придет в полседьмого или позже. Он спросил, не скучно ли мне, а я сказала, что скучно до безобразия. Он был ужасно мил. По-моему, он выше Арчи, у него чудные голубые глаза и орехового цвета волосы, и если бы он был девушкой, у него бы была чудная фигура. Потом он сказал, что может пройтись со мной до почты, и мы пошли. Потом он сказал, что прекрасная погода, может, мы погуляем? Мы с ним дошли до Кенсингтон-стрит, смотрели, что в магазинах. Юбки только широкие! Амброз Кимберлей был мил до безобразия. Он сказал, что нечасто встретишь такую девушку, как я. Я спросила почему, а он сказал, потому что других таких нет. Он еще много чего говорил. Приятно до безобразия, когда тебе говорят такие вещи, когда восхищаются и относятся с уважением. Он сказал — не сходить ли нам на ленч, а потом в кино? Но я отказалась, потому что Чарлз должен был за мной зайти. Про Чарлза ему очень не понравилось, но я твердо стояла на своем. Один раз я испугалась: увидела на другой стороне улицы Пуллена, это папин дворецкий. Я хотела, чтобы никто не знал, где я, но если это был Пуллен, он скажет Эгберту, а я в особенности не хочу, чтобы Эгберт знал. Надеюсь, что это был не Пуллен.

Когда я вернулась домой, Чарлз уже ждал в самом ужасном настроении. Он видел, как Амброз Кимберлей прощался со мной на углу, и рвал и метал, как тигр. Брови у него изогнулись, и он рявкнул: «Кто это был ?» Сначала я не хотела ему отвечать, а потом мы поднялись в квартиру, и он сделал голос суровым до безобразия, прочел целую лекцию, напомнил про Перси Смита, какой он гадкий — ты про него не знаешь, долго рассказывать и не хочется, — и что я обещала Маргарет. Чарлз довел меня до слез, и тогда пожалел и сказал, чтобы я не плакала. Мадам ругала меня ругательски, но Чарлз еще хуже, только он потом извинился, а мадам — никогда. Он повел меня на ленч, потом мы поехали на его машине в Хиндхед, там пили чай и вернулись, только когда Маргарет была уже дома. Я не думаю, что Маргарет любит Чарлза, как я. Она ничего не говорит. Я даже думаю, что она его ужасно не любит, хотя они сто лет знакомы. Завтра мы обедаем с мистером Пельхамом. Мне трудно до безобразия говорить ему «Фредди». Обедаем у него дома, потом едем в театр — не в субботу, как я просила. Вчера мистер Пельхам повертелся у нас и уговорил. Чарлз тоже пойдет, а насчет Арчи не знаю».

Глава 26

Маргарет вернулась домой раньше обычного. Торговля шла вяло, и она закончила работу вовремя, что случалось нечасто. Грета ворвалась в комнату, переполненная болтовней про Амброза Кимберлея, и про Чарлза, и про поездку в Хиндхед.

— Где Чарлз? — спросила Маргарет.

— Он не стал заходить. Он приедет завтра, будет учить меня водить машину. Он уже сегодня немножко поучил, только я каждый раз, как чего-нибудь испугаюсь, бросаю руль, и он сказал, что его нервы не выдерживают такого напряжения дольше чем четверть часа. Я сказала, что не возражала бы продолжить, а он сказал, что я храбрая до безобразия.

Грета выглядела такой красивой, что Маргарет стало не по себе. Она вся сияла, она, кажется, освещала собой комнату. Ее сияющая красота заставила Маргарет почувствовать себя тусклой, серой и старой — убийственное ощущение возраста, которое появляется после двадцати пяти. Она все потеряла: дом, друзей, беспечное времяпрепровождение, привлекательность. Она не сказала себе, что потеряла Чарлза, но эта потеря перевешивала все остальное.

После ужина Маргарет прибралась, разожгла камин и села отдохнуть. Грета без умолку рассказывала то про Арчи, то про Чарлза, то решала, кто из них красивее, Чарлз или Арчи, говорила, что Амброз Кимберлей не такой красивый, как они, спрашивала, какие глаза Маргарет больше нравятся, голубые или серые, а может, она предпочитает карие?