Серая мышь для черного волка

Мы выехали из города, минут через пятнадцать добрались до посёлка у леса. Знакомый дом ночью было не узнать. По фасаду от первого до третьего этажа мерцали огоньки. На входной двери красовался сияющий рождественский венок из еловых лап и колокольчиков. И во дворе была наряжена небольшая ёлочка.

Фрол вошёл в дом. Я отказалась снимать дублёнку в прихожей, потому что под верхней одеждой было разорванное в клочья платье. Расстегнула сапоги и голыми ногами шла по гладкому паркету, по широким ступеням веерной лестницы. Наверху в холле горел один ночник, и было тихо.

— А дети спят? — спросила я. Было около одиннадцати часов. Такие, как Гоша с Егором вряд ли рано ложатся.

— В лесу, — получила я странный ответ от Марты.

— Так поздно? — удивилась я, следую за провожатыми.

— На лыжах катаются, — сказал Фрол и открыл дверь в комнату рядом с туалетом, где меня заперли мальчишки.

От детской моя спальня отделялась холлом. И то хорошо, не рядом с хулиганами. На двери и замок был неплохой, и снаружи так просто не запереть. Настороже нужно быть, когда рядом такие мальчики живут.

Загорелся яркий свет. Комната была небольшой, по сравнению с детской, и огромной, по сравнению, с той конурой, что я занимала в квартире бабушки. У стены стояла широкая кровать, на ней были накиданы шёлковые подушки, и покрывало тоже было чудным наощупь, с вышивкой райских птичек. У кровати мохнатый белоснежный коврик. Фрол оставил мою сумку у большого шкафа с зеркальными створками и ушёл.

— Тут есть душевая, — показывала мне Марта. — Если стол нужен письменный или ещё что, говори не стесняйся.

— Спасибо. А Крис когда вернётся?

— Вот этого я не знаю. Ты связь с ним держи, — она рассмеялась. — Ну, и парочка! Как вы нашли друг друга? Тихоня и молчун. Не скоро у вас детишки появятся, ой, не скоро.

Заливаясь смехом, она закрыла за собой дверь, оставив меня одну.

Я подошла к большому окну и посмотрела на высокий забор, за которым глухой стеной возвышались хвойные деревья, усыпанные снегом.

Кто разрешает детям в темноте кататься на лыжах, да ещё и по глухому лесу?

Я задёрнула плотные шторы нежно-голубого цвета и решила закрыться на замок.

Из сумки я извлекла свою пижаму. Она протёрлась в нескольких местах, зато не бабушка выбирала, а мама. Была она приятного розового цвета на байке, а в доме Кристофора всегда прохладно.

Маленькая душевая казалась мне очень комфортной и современной. Я сняла дублёнку, стараясь не смотреть на своё отражение в зеркале у сияющей белизной раковины. Стянула остатки алого платья и опять заплакала. Нескоро я покажусь Крису без одежды. Тело всё было в синяках, укусы опухли и болели. Я вступила в поддон и обнаружила вкусно пахнущий гель для душа. Аромат малины. Чуть касаясь изувеченной кожи, я отмывала чужие прикосновения, отвратный запах старика. Ещё бы воспоминания смыть, но не получалось даже отвлечься. Перед глазами опять сморщенное лицо, жуткий половой орган насильника.

Я стояла под лейкой, пока не устала. И даже, когда купание было закончено, я продолжала себя чувствовать грязной. Белое полотенце было очень мягким, впитывало влагу быстро, не пришлось вытираться и беспокоить раны на теле. Быстро одела пижаму и намотала полотенце на голову.

Так я и мечтала жить. Одна в уютной комнате. В безопасности. Отключила яркий свет, обошлась маленьким ночников в виде цветка у кровати. Взяла телефон, а там сообщение: «Всё хорошо, ложись спать. Я скоро приеду».

В дверь постучали.

В первое мгновение, я запаниковала и не сразу успокоилась. Пока не услышала голос Егора:

— Наталья Викторовна! Марта на ужин зовёт.

— У нас еда по расписанию. Пойдёмте с нами, — присоединился к приглашению Гоша.

Я улыбнулась и поспешила открыть дверь. Я действительно люблю детей. После встречи с Любимом, мальчики уже не казались исчадиями ада.

За дверь стояли парни, румяные, взъерошенные и очень уставшие. В широких футболках и широких шортах они выглядели спортсменами, которые выложились на тренировке. Может, к лучшему, что их заставляют бегать по лесу перед сном, ведь в них так много энергии.

— Капец, пижамка! — скривился Гоша.

— Кто тебя ударил? — строго спросил Егор, в его голосе были до боли знакомые, властные нотки Карачуна.

Я очень невнимательная, возможно, поэтому меня так легко обмануть. Дом снаружи трёхэтажный, а внутри только два этажа. Лестницы выше не было. А я сразу и не заметила.

Оказалось всё просто: Крису и его племянникам принадлежала одна небольшая часть дома с отдельным входом, другие помещения, включая третий этаж, занимал клан.

Слово «клан» у меня ассоциировался исключительно с итальянской мафией. Именно так я его и представляла. В большой столовой, в которую мы попали через двустворчатую дверь, располагающуюся рядом с кабинетом Криса, за длинным столом расселись женщины и двое мужчин. Еду приносили с кухни, расставляли тарелки и чашки. Из большой супницы разливали по тарелкам густую солянку.