Серая мышь для черного волка

— Шкуры с волка снимают трубкой. Первоначально вырезают мякиши подошв на лапах, перерезают в лапах сухожилия, соединяющие кость с последними фалангами пальцев, на которых находятся когти, — сказала я озверевшим детям. — Сегодня мы будем с вами изучать, как поступают с обнаглевшими волчатами, которые не хотят учиться.

Близнецы уставились на меня, выпучив свои мглистые глазища. Георгий затушил сигарету и кинул окурок к моим ногам.

— Это она курит! — крикнул он.

В коридоре показалась Марта. Заметив моё жалкое положение, замерла.

— Девять вас убьёт, — сказала она. — В этот раз точно убьёт.

И убежала. Оставила меня одну, будто я не пострадавшая сторона. Но, вроде как, у меня получилось смутить детей, и угрозы Марты сработали. Парни стали быстро разгребать завалы, расставляя стулья по холлу.

Я поправила свой свитер. Он прикрывал попу и был похож на короткое платье. Некоторые девушки ходят в таких, а я себя чувствовала голой.

Немного подумав, сбежать или остаться, я решила продолжить. Деньги нужны. Мне теперь кормить своих родственниц.

Я вернулась в детскую. На полу лежала разорванная в клочья моя клетчатая юбка. Я обошла её стороной и подняла очки. Оправа уцелела. Обтирая стёкла краем свитера, подошла к столу. Не получится позаниматься математикой и русским. Сегодня будет вводный урок и знакомство, учебники решила взять с собой, чтобы подготовиться к уроку. Ещё вечером перечитаю учебник по педагогике и возможно труды психологов.

Парни с недовольными минами рухнули за свои парты, потупили взгляды.

— Опытный охотник-волчатник должен уметь имитировать звуки издаваемые волками, то есть вабить. Для того чтобы научиться вабить, нужно много практиковаться. — Я заглянула в текст и продолжила, — Когда вы призываете волков, делайте это с возвышения, это не только увеличивает обзор, но и рассеивает ваш запах, волку будет сложнее вас учуять…

— Ты больная что ли? — зарычал Егор.

— На «вы»! — повысила я голос. — Меня зовут Наталья Викторовна.

— Наталья Викторовна, зачем ты нам это рассказываешь? Мы знаем, — возмутился Гера.

— Вы знаете? — удивилась я. — А про то, как снять шкуру с волка?

Всё понятно. Мало того, что у них родители умерли, их ещё на охоту брали, тем самым переломали всю психику.

— Не говори Девять, мы больше не будем, — это сказал Георгий, с ним можно контактировать. Егор, судя по всему, извиняться не умел.

Я не знала, кто такой Девять. Возможно, это и был Кристофор. Сделала вид, что подумаю.

— Поговорим о ваших увлечениях. Вы любите оружие?

В ответ тишина.

— Чем булава отличается от палицы?

— А зачем такое знать? — удивился Егор.

— Как зачем? В следующем году у вас начнётся история. Что вы знаете о холодном оружии?

На лицах отобразилось довольство и полное благодушие, они развалились на своих креслах. Было видно, что тема любимая.

— У меня есть Парабеллум, мне его дед подарил, — сказал Егор и, сорвавшись с места, побежал к своему шкафу у кроватей.

Он принёс меня настоящий пистолет. Я лелеяла мысль, что оружие бутафорское, но когда Егор сунул мне его в руку, и я ощутила тяжесть, то поняла, что это настоящий Парабеллум.

Пока я пребывала в лёгком шоке, что у детей в шкафу хранится настоящее огнестрельное оружие, Георгий принёс свой подарок.

— Кольт 1911, — гордо сообщил он, сунув мне в другую руку свой пистолет.

Теперь я с двумя пистолетами в руках стояла у своего учительского стола и с печалью смотрела на растерзанную юбку, что продолжала валяться на полу. У меня не было слов. Стало обидно до слёз.

— Это не холодное оружие, оно огнестрельное, — я вернула детям оружие, взяла свой портфель и стала собирать обрывки ткани. Парни растерянно постояли ещё мгновение. Каждый из них, вполне профессионально, засунул оружие за пояс и прикрыл рубахой. Кинулись мне помогать.

— Мы зашьём, — вдруг сказал Георгий.

Я посмотрела на старые нитки, на разъехавшуюся ткань. Юбка не подлежала восстановлению. Она была очень старой и погибла в сражение на педагогических полях.

— Не стоит, — тихо ответила я, но ребята силой отобрали у меня остатки ткани. Я уступила.

На душе стало как-то уныло, поэтому я пошла из комнаты. С детьми, которые носят за поясом настоящее оружие, мне не справиться. Нет, мне не было обидно. Просто, что эти мальчики видели в своей жизни? Их гладили? Целовали, обнимали? Возможно, была мама и, потеряв её, они стали такими необузданными.

— Всего хорошего, — попрощалась я.

— Куда пошла?! — возмутился Егор. — Гоша держи её!

Они опять накинулись на меня, рывком вернули в комнату, пригвоздив к стене.

— Герыч, надо договориться, — тихо сказал Георгий. — Хана нам, если узнают.

— Она точно ничего не скажет. Я знаю таких, их обзывают… интеллигентами.

Они посмеялись надо мной. А потом замерли, отступив на шаг назад.

В приоткрытую дверь стал доноситься грозный мужской голос, от которого у меня мурашки по коже бежали, и видимо не только у меня. Мальчики напротив втянули головы в плечи и ещё отступили.