Серая мышка для черного волка (СИ)

Появилась Маша. Ростом она была почти с Егора и Гошу, хотя по возрасту младше года на два. Очень красивая, жгучая брюнетка похожая на Кристофора, вот только глаза её были серо-голубые, а с её чернявой внешностью казались даже ярко-синими. На Марии было красивое тёплое платье, на ногах мохнатые тапки, она пришла не одна, держала за руку ребёнка года два от роду. Мальчик, как под копирку Крис.

— А сколько у вас детей? — тихо спросила я у Марины.

— Нас четверо, но есть ещё. Мы их не видим.

— Братья? — чесался язык спросить напрямую, но я сдержалась.

— Брат Илья и сестра Проша старшие, а к Егору с Гошей мы не ездим. И хорошо, они нас били.

— Здравствуйте, — поздоровалась неулыбчивая красавица Маша.

— Здравствуйте, — хором поздоровались мы с Алией, вешали на вешалку свои дублёнки.

В дом вошёл Нил.

— Проходите, не толпитесь, — подтолкнул он нас, и мы с Алией прошли дальше.

Жилая часть дома была небольшой. Окошки занавешены светлыми шторами. Гостиная соединённая с кухней. Стены бревенчатые, полы укрыты коврами. Был маленький камин, напротив диван угловой. Огромная панель показывала мультфильмы и стояла на специальной подставке прямо на полу, напротив сидел мальчик-близнец того, кого водила за руку Маша, и собирал пирамидку.

Между кухней и печкой стоял большой стол с красивой белой скатертью. За ним наверх уходила крутая лестница на второй этаж.

На кухне, где топилась печка, сновала молодая особа. Хозяйничала у небольшого кухонного гарнитура, где имелась газовая плита.

Та, которую любил мой Крис.

Алёна была действительно очень красива, выглядела, как моя ровесница. Дети на неё не были похожи. Только Маше и достались огромные серо-голубые глаза. Алёна имела белую кожу и каштановые кудри, уложенные в высокую причёску. Голубое платье обтягивало стройную фигуру и стояла оборотница на высоких сабо.

— Ярославна! Глянь, каких русалок сегодня выловил!

За нашими спинами появился Нил и со всего маху шлёпнул нас двоих по попам. Мы с Алией опешили, рты пооткрывали, а наглый волк, как ни в чём небывало, прошёл к своей супруге, которая хотела ударить его поварёшкой по лбу, но он, смеясь, увернулся и сгрёб свою женщину в объятия.

— Не бушуй, — зацеловывал Нил Алёну. Целовал лицо, шею и при этом рычал.

— Ильич! К нам вообще никто приходить не будет! Веди себя прилично.

— Веду, — подмигнул одним глазом и вышел из кухни в другое помещение, видимо, складское.

— Здравствуйте, девочки, проходите, — доброжелательно сказала нам Алёна, а мы почему-то не двигались.

Попа от удара ещё побаливала, обстановка была очень уютная и приятная, но этот наглый Нил действительно сбил с толку.

— Коти-коти-коти, — неожиданно позвала Алёна.

Внутри меня всполошилась волчица, навострила ушки, готовая прийти на призыв. Это талант Алёны, она чувствовала волков внутри оборотней. Если мы с Алией стояли не двигались, то наши волчицы тут же показались и заставили нас улыбнуться… своей королеве.

— Вот и хорошо, — улыбнулась в ответ хозяйка. — Я Алёна Ярославна, мой муж Лихо Нил Ильич. С детьми нашими, уже познакомились. Бабуля наверху.

— Можно с ней поговорить? — очнулась Алия.

— Конечно, — кивнула Алёна. — Она поспит. Перед обедом всё время спит, и спустится. Давайте, накроем на стол!

Мы обедали. На белой скатерти были выложены ещё салфетки для каждого члена семьи. Младшие сидели на руках родителей, поели очень быстро и пошли играть на ковёр. В камин не лезли, там Нил развёл костёр, и стало так уютно и тепло, что я немного разомлела. Из еды был борщ такой сытный и густой, что я с трудом осилила тарелку. А на второе жаркое.

— Муж родился под Киевом, не даром Лихо, так что у него тяга к салу на генетическом уровне, — рассмеялась Алёна, когда заметила, что Алия оторопело смотрит на огромный шмат жареного сала в своей тарелке. — Такого хряка в этом году откормил, съесть не можем. А ещё рыбу таскает.

— Рыбу будем коптить и пиво варить, — по-хозяйски заявил Нил Ильич.

— Ты бы лучше ребёнком занялся, а то не аттестуют.

— Мама, — обиженно надула губки Марина, и Алия растаяла, пригладила её волосы.

— А что случилось? — я опять хотела поправить очки, но они потерялись в дороге, слетели с носа.

— Ты учительница? — с подозрением спросила Марина и даже отшатнулась от меня.

— Да. Но я добрая учительница, — улыбнулась я, а потом посмотрела на Алёну. — Математика?

— Нет, математика у нас отлично идёт. Папа сложил таблицу умножения в стихи, теперь ходим всей семьёй поём, — Алёна была неунывающей и казалась мне очень счастливой. По женщине видно, как обстоят дела в семье. — Почерк плохой. Писать не хочет.

— Можно купить перо и чернила, — тут же сообразила я. — Это полезно для детей, сильно развивает моторику и исправляет подчерк.

— Слыхала, — с укором отозвался Нил и строго посмотрел на супругу.

— Но не гусиным же пером, Ильич!

— А вы в школу ходите? — поинтересовалась я.

— Мы на домашнем обучении, — Алёна сбегала на кухню и принесла пустую тарелку и ложку. Положила предметы на пустующий край стола во главе. Подставила табуретку. — Ездим к Илье, это наш с Нилом старший сын. В посёлке сдаём экзамены.