Серая пятница

– Я хочу жить! Я хочу дышать! Вот так, без страха, каждый день, каждую минуту! – Она смотрела в маленькие черные глаза Врана. По серой, покрытой мехом щеке катились слезы.

– Я тоже. – Он ее обнял.

Так они и стояли. Долго. Молча. Обнимаясь.

И всю неделю город молчал. Не было смертей, не бились окна, не горели деревья…

Мышлен вышла из дома в пятницу утром и отправилась к метро. По дороге ее догнал Вран.

– Все-таки решила пойти.

– Угу. – Кивнула она.

– Я тоже, наверное, это привычка.

Вдвоем они добрались до станции, прошли по туннелю в темноте. На месте сбора были все. Все 17. Живы, здоровы, напуганы, но рады друг другу.

Дяди Сычука не было. Зеркало было разбито. У всех было ощущение, что они пришли на похороны. Что делать? Никто не знал.

Мышлен собралась уйти первой.

– Ты куда? – тетя Крысиния, схватила ее за руку. – Пятница же.

– Знаю. Но я устала. Это был последний мой приход сюда. Последний, может, из-за того что я следующая, а может, из-за того что больше не захочу прятаться. – Ее речь прозвучала тихо, но каждый услышал.

Она вышла молча. Не стала ни с кем прощаться. И снова ее догнал Вран. Взял за руку. И они отправились наверх. Темные закоулки метро больше не пугали.

Город встретил их пением птиц, жужжанием насекомых и ярким солнечным светом. И снова пахло дождем и землёй. И тогда Мышлен, наконец, поняла, что мир встал на место. Что больше не надо прятататься по Серым пятницам, не нужно сидеть во тьме пережидая страшные дни. Впервые за 12 лет ее накрыло покоем и ощущением что будет Завтра. Завтра без страха, без Предсказаний, что можно снова смотреть вперед, не шарахаясь от каждой витрины, не скрываясь в тени. Город насытился жертвами, и дал всем еще один шанс на новую жизнь.

Она повернулась к Врану и улыбнулась так широко, насколько могла. По серым, покрытым шерстью щекам скользили слезы.

– Ты это чувствуешь? – Спросила она у Врана.

– Да, Чувствую!