Серая Площадь

– Власть – это суждение широкое, и всякий, кто сталкивался с ней лицом к лицу, встречал понятие безобразнее и опаснее, – доктор Магнус горько вздохнул, – апогей аморальных понятий – «жадность». Мандериус всегда стремился завладеть всем тем, что двигалось, лежало или стояло. Он так и не смог побороть в себе жадность. Если не усмирить её в себе, то произойдёт непоправимое – ты захлебнёшься в море крови, увязнешь в этом понятии, и тебе всё равно захочется чего-то большего, чем ты имеешь, даже если у тебя есть всё. – Доктор щёлкнул пальцами, и огненный браслет окольцевал пораненную руку Эрика, – алчность способна на убийство и предательство, ведь чем больше ты получаешь, тем больше просишь, а на случай, если тебе желаемое не дают, существуют «крайние меры»: украсть ради желания, убить ради выгоды. Мандериус раскрыл «жадность» в силе – через силу он добился всеобщего внимания, достиг слепого обожествления. Но ему и этого стало мало – власть на Серой Площади быстро надоела, а уничтожение барьера превратилось для него в шанс получить больше.

– Надеюсь, что жадность его погубит.

– Она уже его сгубила, – Магнус на секунду задумался, – я не хочу, чтобы ещё кто-то узнал про то, что я жив, мистер Беккет. Особенно сейчас, – колдун со всей серьёзностью посмотрел на Эрика. – И я бы попросил тебя ничего не рассказывать своим друзьям.

– А Эбигейл знает, что вы с Мандериусом братья? – Эрик внимательно посмотрел на печальное и измученное лицо доктора.

– Она знает, – Магнус отвёл глаза на заколоченное оконце. В его взгляде проскочили необыкновенная симпатия и нежность к ведьме.

– Когда придёт время, – неожиданно начал Эрик, – вы станете против своего брата?

– Я стараюсь не пользоваться магией, лишний раз не применять её, даже в целях ремонта, но как видишь, – Магнус грустно вздохнул, – не очень-то и выходит. Мандериус – кровожадный человек, и ежедневно он подпитывает свою силу чужой кровью, – маг коротким жестом показал на несколько людей, которые неподвижно лежали на своих кроватях, – эти люди – огромное последствие нашей магии.

– Это можно прекратить?

– Ты прекрасно знаешь, что можно.

– Почему вы не желаете пользоваться своим даром? – Воскликнул Эрик, – я более чем уверен, что вам под силу Мандериус. Вы сами сказали, что в ваших жилах течёт одна магия.

– То, что мы называем «даром», может сильно отличаться по нашим представлениям. Если для тебя «дар» – это проломить голову кровожадному колдуну, то для меня «дар» – это мерило моей человечности, – Магнус отпустил руку Эрика, и красное пламя исчезло, – то, что он вытворяет с моей душой и телом, невообразимо. Прежде чем делать какие-либо выводы, ты должен понять сущность чар. Прочувствовать их природу. И правильно оценить последствия. Как я сказал ранее, древняя магия питается за счёт чужой или родной жизни, за счёт порции крови. Убивая или просто истязая человека, с каждой новоиспеченной жертвой Мандериус становится буквально неуязвимым, но теряет свою человечность. Я же не хочу становиться вторым Мандериусом. Моя магия ещё жива только благодаря посторонней крови – хочешь не хочешь, но я вынужден помогать этим несчастным людям. А «дар» получает своё – кровь.

Эрик молчал. Было очевидно, что Магнус ненавидит себя и свою необыкновенную силу, и в этом они были с ним похожи.

– В детстве я часто молил высшие силы, чтобы они отобрали у меня мой дар, – мрачно признался Эрик, – я не хотел общаться с покойным дедом в силу своей привязанности к этому человеку, не хотел встречать на своей улице давно погибших людей, слушать их и быть хоть как-то причастным к их судьбе. Я не видел смысла в своих способностях, ведь я никак не мог помочь их горю – какой прок в даре, если пользы от него ноль? А у вас есть магия, которая способна противостоять такому кровавому деспоту, как ваш брат, и вы помогаете пострадавшим от его руки.

– Я понимаю тебя, Эрик Беккет. Наверное, это удел каждого, кто обладает редчайшей способностью – находить свой дар проклятьем. Гении, просто талантливые люди, маги – мы все огораживаем часть от целого себя. И только единицы из нас в состоянии понять, что от судьбы не убежишь.

– А Эбигейл? Она ведь тоже не такая, как все, – смутился Эрик, – и мистер Лендер. Я видел, как он пользуется магией. Никакой крови он не использовал.

– На Серой Площади много колдунов, помимо меня и Мандериуса, – улыбнулся доктор Магнус, – но у Эбигейл и мистера Лендера магия менее затратная и могущественная, поскольку они оба не имеют никакого отношения к старейшим поколениям Серой Площади – у них магия молодая и относительно чистая. На самом деле, – Магнус сдвинул брови, – насколько мне известно, Консус Лендер прожил здесь тридцать тысяч лет и, вполне вероятно, он может являться древним колдуном.

– Быть может, мистер Лендер нашёл способ не использовать кровь?