Серая радуга

Ему показалось в тот момент, что это просто дурной сон после просмотра тех самых художественных гей-фильмов с мрачным финалом. Да он был еще очень молод в свои двадцать пять лет, и, наверное, не особо задумывался о глобальной парадигме бытия, но периодически терзала мысль – почему в большинстве своем гей-любовь несчастна. Каждый гей задумывается время от времени – за что ему это испытание и лишь немногие, давно забив на все и вся, считают себя – чуть ли не избранными. В «процветающей Европе» секс-меньшинства давно уже стали диктовать свою политику, навязывать определенную субкультуру. Но быть геем в России по-прежнему скорее испытание – постоянные сомнения, зачастую унижения и непонимание того, что человек не просто сделал неправильный выбор, вразрез с устоями основной массы общества, а что у него просто не было выбора. Как-то мама Давида безапелляционно заявила, случайно узнав про наклонности сына, что с годами он перебесится и потом спокойно женится на красивой девушке, у них будут дети и все будет традиционно. Она считала, что это переходный возраст, когда каждый молодой человек хочет попробовать каких-то неизведанных и острых ощущений. Давид в тот момент пытался безуспешно ее убедить в том, что для него это не пробы неизведанного, а природная сущность. С течением времени, она уже начинала все больше понимать, что вряд ли это всего лишь поиск необычной страсти, но все же, старательно гнала от себя эту мысль, по-прежнему мечтая о внуках, даже, несмотря на то, что старшая сестра Давида – София уже принесла первенца, чем несравненно порадовала все семейство. Давид пытался объяснить матери, что он может отказаться жить с парнями, но от этого он не начнет любить девушек, и что ей пора сделать выбор – хочет ли его собственная мать, чтобы он был счастлив или нет. Но когда он услышал ЭТОТ самый страшный в его понимании диагноз – сразу всплыла в голове стандартная фраза матери «что все гомосексуалисты несчастливы и осуждаемы обществом, а половина их вообще умирает от СПИДА». Что уж говорить об отце Давида, который вообще был яростным гомофобом и, когда узнал о наклонностях сына, то, по сути, перестал вообще общаться с ним, лишь изредка испытывая подспудно гордость за спортивные успехи парня. СПОРТ – это та главная страсть, которая все это время и была основным смыслом жизни Давида. Отдав в детстве мальчика в секцию плавания, родители и представить, наверное, не могли, что он добьется реально больших успехов на спортивном поприще. И что самое главное – это станет его целью, позволившей сформироваться не только красивой микеланджеловской фигуре парня, наделенного и без того высоким ростом и очень привлекательным лицом, но и многим волевым качествам, без которых в спорте просто нечего делать. У Давида было какое-то особое первобытное отношение с водой, он чувствовал ее как одушевленную субстанцию, улавливал ее сопротивление, но мог и пользоваться ее энергией во время заплыва, чем не раз удивлял даже своего заслуженного тренера. Несмотря на почти привычную технику плавания, ему, тем не менее, удавалось какими-то неуловимыми выверенными движениями настолько ускорять свое движение в воде, что он становился недосягаем для своих конкурентов-сверстников. Не зря его прозвали еще в школе Ихтиандром. Он соревновался не с партнерами, но с собой, находя все новые приемы единения с этой невероятной стихией – ВОДОЙ, которая дарит жизнь всему земному, но может и наносить серьезный урон. При этом, будучи профессиональным спортсменом, Давид, как это обычно думается многим, отнюдь не был ограничен только тренировками и мыслями о достижениях. Он являл собой тот редкий образец молодого человека, которому было интересно многое в жизни – музыка, путешествия, игры. В нем как-то по-особому переплелись природные жизненные силы и страсти, наделив его тонким чувством ко всему исконному. Хотя Давида и нельзя назвать этаким идеальным парнем и, как у любого другого у него были свои недостатки, но первое впечатление он всегда производил на окружающих скорее завораживающее.