Серая радуга

— Упрямая девочка. Самурай с русыми волосами. Ты уважаешь молчание — я уважаю тебя за молчание. Не опасайся, тебя не тронет никто, ты очень мне нужна. Макс мне совсем не нужен, поэтому я опробую артефакт на нем. Вытяни правую руку, Макс, или левую, как тебе больше нравится, иначе я обрежу тебе сначала уши, потом нос, а потом я сделаю так, что ты будешь улыбаться вечно.

Последняя фраза была сказана монотонно и холодно, уже без тени улыбки. Шуточки кончились, сталь катаны холодком тронула щеку и защекотала висок. Медленно, стараясь смотреть прямо перед собой, повинуясь инстинкту, который говорил, что левая рука — менее нужная, Макс вытянул ее вперед. Ягамото двумя пальцами слегка наклонил шкатулку над открытой ладонью Ковальски.

— Стойте!

Шкатулка перестала наклоняться. Дара тяжело дышала, взгляд уходил куда-то в стену, где от одной из стеклянных емкостей разливалось золотое сияние.

— Это иглец. Уникальный артефакт-паразит, почти живое существо. Создан ещё при Холдо… ладно, неважно. При прикосновении к незащищенному телу он начинает расти, пока не протыкает иголками всю жертву. Питается энергией, через кровь, которая из жертвы вытекает. Его нельзя остановить: когда он… присасывается, то создает вокруг жертвы непробиваемую защитную сферу. Прошибить невозможно, судя по легендам — не смог даже… в общем, очень сильный артемаг. Сфера держится, пока не замолкнет сердце у донора, а потом иглец уменьшается и начинает искать… еще кого-нибудь. Если пробудите его здесь, он может поубивать тысячи людей: его очень трудно отследить, а остановить почти невозможно.

Ягамото с невольным почтением посмотрел на шарик, лежащий в шкатулке. По крайней мере один из убийц, находящихся в комнате, начал проникаться симпатией ко второму.

— Сильный, — протянул наконец Ягамото. — Но убивает медленно. Хотя, если послать его нужному человеку — одно прикосновение…

Он так погрузился в просчитывание вариантов применения нового оружия, что на секунду даже опустил катану — но только на секунду, а потом тут же приподнял.

— Не все хотят, чтобы ты умер, Макс, — таким тоном, будто сообщает поразительные вещи, — странно для тебя? Те-те-те… жаль, но таких, как ты, опасно оставлять в живых. Их опасно даже бросать связанными по рукам и ногам в яму с гадюками, потому что они выберутся по канату из гадюк. Ты не американец, Макс, но ты долго жил в этой благословенной стране: у тебя, конечно, есть, что сказать миру перед смертью?

Макс как будто только и ждал разрешения говорить. Свое прощальное напутствие он произнес тихим, угрожающим голосом, глядя при этом прямо в глаза бывшему хозяину:

— Если ты, хрень мелкотравчатая, еще потянешь — я накатаю Бестии такой отчет…

Он еще не успел договорить, а мелкотравчатая хрень, которую также иногда называли Кристо, из положения лежа нанесла веерный силовой удар, до предела использовав перстни-концентраторы в виде черепов, надетые на пальцы. Ягамото был сбит с ног и мячиком укатился в сторонку, находчивая Дара попутно успела выхватить из его рук шкатулку с иглецом. Часть одалисок снопами повалилась на пол, остальные сумели уклониться, но в этот момент Дара вскинула руку, задействовав артемагический браслет на запястье — и зал словно перегородила непробиваемая стена.

Тех охранниц, что торчали в проеме, Кристо убрал второй волной магии. А заодно и еще полстены (сильновато приложил с волнения). Так что выпрыгивать из комнаты было гораздо легче, чем впрыгивать в нее.

Хотя до некоторой степени это объяснялось тем, что они спасались бегом со всех ног.

Полный жухляк — убегать от каких-то людишек. Кристо собрался было показать девчонкам напоследок, чего стоят маги, даже боевую стойку принял, но рука Макса с силой рванула за плечо.

— Чего мы несемся-то? — пропыхтел он, выскакивая с остальными в коридор. — Он что, за нами погонится?

— Наверняка, — отозвался Ковальски.

— А силенок у него хватит?

— А ты вспомни, где мы его заперли.

Это уже посоветовала Дара, и Кристо прибавил скорость. Зал с артефактами, которые, может, и не все спят. Ну-у, может, этот жухляк косоглазый и не знает, как ими пользоваться, только вот — если вдруг малость знает…

Ясно. Как только они доберутся до машины — им будет плевать на правила дорожного движения.

Пули затренькали над головой, как раз когда они очутились в переулке. Стреляли с глушителями. Макс про себя отметил, что осторожность всегда была чертой бывшего шефа, наравне с болтливостью, кровожадностью и аномальному пристрастию к спагетти. Ладно, неважно, отделались чудом, из этого мира надо валить срочно…

И сделать это было бы несколько легче, если бы их «Ниссан» был на том месте, где его оставили.

Ковальски просто затормозил с разбега, глядя на пустоту в переулке. Он лично проверял машину, прежде чем войти вслед за подростками. Угнать ее не могли: тут поработала Дара, от воришек бы остался висеть в воздухе только крик и масса нехорошего запаха.