Серая сестра (ЛП)

Стекло была уверена, что ной-гуин отведет Нону в Тетрагод. Значит, если Туран собирается поиздеваться над своей добычей, она там. Пожалуй, в империи не было места, столь далекого от глаз императора. Крусикэл, вероятно, даже не знает, где сейчас находится Тетрагод. Он редко оставался надолго без движения: ассасины никогда не проводили на одном месте больше четырех лет и почти ничего не брали с собой, стирая все свидетельства существования Тетрагода. Согласно слухам, они забирали только свое богатство: алмазы исключительного качества, корабль-сердце и Книгу Теней — список клиентов и целей, которой насчитывал более шестисот лет. Ной-гуин и бессветные уходили один за другим, собираясь в каком-нибудь новом месте с самой экстравагантной осторожностью.

— Быстрее! — рявкнул Пелтер, и Сэра подтолкнула Стекло, чтобы та шла дальше.

Настоятельница подняла голову. Они находились далеко от больших залов, в длинном коридоре, вдоль которого располагались комнаты для слуг гостей. Она остановилась. Остальные прошли пару шагов, прежде чем Пелтер обернулся:

— Чего вы ждете? — Таким тоном учительница могла бы говорить с опоздавшей послушницей.

Стекло нахмурилась.

— Бывает такое чувство... когда ты знаешь, что что-то есть. Ты абсолютно точно это знаешь, и все же, хотя у тебя есть всевозможные признаки, подразумевающие, что это есть, у тебе нет ничего, что абсолютно точно это доказывает. Вроде дела, построенного на случайностях. Или следующая ступенька в темном подвале после того, как ты пройдешь точку, где можно увидеть, куда ты ставишь ноги. Такое чувство иногда возникает в трудных ситуациях, ты испытываешь кризис сомнения и веры. Ты спускаешься вниз, нащупывая следующую ступеньку, проходишь точку, где ты мог отступить и все еще не споткнуться, и продолжаешь идти, веря и надеясь, что не сломаешь себе шею в черном месте под землей. — Стекло подняла ногу для следующего шага. — Меня только что охватило такое чувство. Вот почему я ждала.

38

НОНА СТРЕМИТЕЛЬНО НЕСЛАСЬ сквозь пустую темноту. Она не знала точно, как долго падала и откуда. Все, что она знала, была ужасная уверенность, что она вот-вот ударится обо что-то твердое со скоростью, которая разнесет ее на кусочки.

Удар, когда он наконец последовал, заставил ее открыть глаза, которые, как она думала, уже были открыты. Она обнаружила, что смотрит на стену всего в нескольких дюймах от своего лица, вся ее скорость падения остановилась и осталась только инерция, которая рванула ее вперед и ударила головой о каменную кладку.

— Клянусь кровью! — Проклятие слабо вырвалось из пересохшего горла. Ее глаза болели, и мир, казалось, был в огне.

Кеот?

Ты вернулась. В его голосе не было удивления. Она оставила тебе сообщение.

Нона оторвалась от стены и потерла лоб липкими от крови пальцами. Царапины покрывали поверхность каменного блока прямо перед ней. Медленно ее глаза сфокусировались, царапины сложились в буквы, а буквы — в слова.

Они рвутся внутрь. Ты приняла красное лекарство. Ты все еще больна. Я иду.

Нона услышала далекий стук. На самом деле, не такой уж и далекий. Молотки или топоры бьют по двери в конце коридора.

Почему бы им просто не...

Монахиня заклинила замок, чтобы они не вернулись. Их там очень много.

Нона попыталась встать, но не смогла, ее мышцы были слишком слабы и полны боли, чтобы поднять ее с земли. Она упала назад, одно из худших ругательств Клеры вырвалось сквозь стиснутые зубы.

Наручники на ее лодыжках и правом запястье остались на месте, ошейник по-прежнему был застегнут на шее. Казалось, она находится прямо в своей камере. Перекатившись, она увидела распростертые останки ной-гуин. Она с трудом дотащилась до двери камеры и посмотрела в дальний конец коридора. Первые щепки начали отделяться от дерева вокруг замка. Дверь долго не выдержит.

Нона посмотрела на деревянную дверь в свою собственную камеру, толщиной в два дюйма. Она заставила дефект-клинки появиться вокруг пальцев ее свободной руки. Одним ударом она отрезала изогнутую щепку дерева. Потом еще три. Собрав всю свою силу — мускулы обиженно закричали, — она ударила под более крутым углом, и отрезала узкий треугольник в несколько футов длиной, затем второй кусок. Задыхаясь от усилий, она затолкала стружку и куски дерева в плащ ной-гуин и поползла к слабеющей двери в конце коридора.