Серая сестра

Нона, стиснув зубы, смотрела на послушниц, гулявших по усыпанному гравием двору. Ара была права, и эта правда обожгла ее. Ею манипулировали и она поддалась, сделала так, как хотела девчонка Намсис. Ее глаза нашли Зоул, как обычно одинокую, сидящую спиной к центральному дубу, подтянув колени. Джоэли никогда не смогла бы управлять Зоул. Лед-девушка не давала ничего, за что можно было бы ухватиться. Со времени кровопролития на Хребте Дьявола, Зоул, наверное, сказала Ноне сотню фраз. Большинство из них состояло из одного слова и с разницей в несколько дней.

— Ну что, будем сегодня ночью охотиться в пещере? — спросила Рули.

— Ты что, никогда не спишь? — Дарла была явно менее увлечена, чем остальные, когда дело доходило до исследования туннелей, пронизывающих Скалу Веры.

Рули показала ей язык:

— Ну, что, делаем?

— Это опасно. — Ара сжала пальцы, показывая, что Рули следует понизить голос.

Ара имела в виду не только возможность заблудиться или пораниться. После кражи корабль-сердца Настоятельница Стекло ясно дала понять, что любые послушницы, исследующие подземелья монастыря, останутся без рясы, как не заслуживающие доверия и недостойные выйти замуж за Предка. И, казалось, в эти дни все правила соблюдаются более строго, а решимость Сестры Колесо искоренять проступки с каждым днем становится все более ревностной.

— Это единственное захватывающая вещь, которую мы делаем вне занятий Мечом. — Рули надула губы. Джула обнаружила расщелину, скрытую за одним из многочисленных поворотов Пути Безмятежности, но именно Рули убедила послушниц, что пещеры, к которым она вела, были просто пещерами, не находились прямо под монастырем и, следовательно, не являлись подземными пещерами монастыря. На этом основании они и начали свои исследования. Если их обнаружат, то, несомненно, накажут, но не выбросят в мир. Кроме того... их никто не обнаружит!

— Я... — Беспокойство пробежало по Ноне; у нее не было другого мира, кроме Сладкого Милосердия, ей некуда было возвращаться, она всегда была одной из них, кто мог потерять больше всего. — Может быть, нам не стоит... — она увидела в окне над галереей чье-то лицо. Джоэли? Наблюдает за ней? Улыбаясь ртом, который запятнал имя Гессы. Нона знала, что на поверхности Скалы она не найдет никаких следов пребывания Йишт. И Джоэли была права. Нона подвела подругу. Три долгих года Нона боролась за то, чтобы подчинить себе Кеота, и чудовищная сложность задачи — найти справедливость для Гессы — удерживала ее от действий. Возможно, в пещерах действительно было что-то, что могло бы помочь. Может быть, им удастся найти проход в подземелье монастыря. Она была обязана посетить место, где умерла ее подруга. Может быть, Гесса оставила Ноне какую-то зацепку, которая могла бы привести ее к убийце. Даже в двенадцать лет у Гессы было мало равных в нить-работе, и, купаясь в силе корабль-сердца, она могла творить чудеса. — О, черт, давайте сделаем это!

На тыльную сторону ладони Ноны упала дождевая капля. Крупная дождевая капля, почти замерзшая. Через удар сердца капли защелкали вокруг них. Все послушницы, как одна, бросились под защиту галерей, а за ними разверзлось черное небо, обрушивая дождь так, словно каждая капля должна была стать смертельной. К тому времени, как Нона снова посмотрела на окно, за которым стояла Джоэли, дождь уже закрыл его занавеской.

Сестра Ограда застала Нону с подругами, которые, сбившись в кучку, наблюдали за ливнем.

— Ты должна предстать перед монастырским столом сегодня вечером в восьмой колокол, это Ферра, а не Брей. — Она стояла и смотрела на Нону с легким отвращением, ее ряса была вся в капельках воды.

— Но почему? Что она натворила? — Генна, маленькая и темноволосая, пробиралась сквозь толпу послушниц Красного Класса.

Сестра Ограда не сводила глаз с Ноны:

— Настоятельница не одобряет послушниц, которые пытаются убить других послушниц.

5

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА СТЕКЛО

— ЕСТЬ ЕЩЕ КАКИЕ-НИБУДЬ дела, прежде чем мы пригласим судью подать прошение? — Настоятельница Стекло оторвалась от своих записей. Монахини, сидевшие по обе стороны длинного стола, посмотрели на нее в ответ. Все, кроме Сестры Чайник, которая заносила последний обсужденный пункт протокола в гроссбух. В комнате под скрипториумом хранились кипы таких гроссбухов, заполненных протоколами, они образовывали доходившие до потолка колонны, уходившие в заплесневелый мрак. На чтение протокола надо минуты, которые складываются в часы, недели, десятилетия. Никогда не будут прочитаны. Но власть должна оставлять за собой след, иначе как ее будут привлекать к ответственности, а без проверок, хотя бы потенциальных, власть, как и любая сила, развращает. — Другие дела?

— Нона Грей. — Сестра Ограда положила на стол руку. Она была, как и все остальное в ней, чуть больше, чем кожа и кости, с длинными зазубренными ногтями на концах.