Серая Шейка. Лесная сказка. Медведко и другие рассказы для детей

– Да, им хорошо там кататься, – с завистью говорил Паша Селиванов. – Там берег мелкий. Если и провалятся, так не утонут.

Это говорило благоразумие. Действительно, наш берег шёл обрывом, и река здесь была глубокая. Но явилась счастливая мысль: пройти по льду у самого-самого берега. Это была общая мысль, трогательная по своей простоте и разумности. Костя Рябов сейчас же и привёл её в исполнение. Лёд выдержал…

– Да он совсем толстый, лёд…

Мы принялись бегать по закрайку самого берега, и всё выходило отлично, несмотря на то что кое-где лёд ломался и выступала вода.

– Это тонкий лёд только у самого берега, а посредине реки он совсем толстый, – сообразил кто-то. – Это всегда так бывает…

Зима. А. Саврасов

Кому первому пришла в голову счастливая мысль проверить это предположение на опыте, трудно сказать. Впоследствии выходило как-то так, что никто не выходил на лёд первым, а дело началось прямо со второго номера. Я, конечно, был виноват решительно меньше всех, вернее, совсем не виноват и даже отговаривал товарищей, хотя они, по свойственному им коварству, совершенно не слышали голоса благоразумия.

Когда мы были уже на середине реки, на противоположном берегу раздался общий отчаянный крик:

– Полиция!!

Действительно, на берегу торопливо бежали два городовых и что-то кричали. Катавшаяся по льду детвора бросилась врассыпную на берег, как воробьи. Мы забрались слишком далеко, чтобы убежать сейчас же, и лёд был такой скользкий. Кто-то из нас упал, на него упал другой, и лёд не выдержал нашей тяжести. Сначала он зловеще треснул, потом начал опускаться, и мы все трое как-то сразу очутились по горло в воде. Как мы кричали, было слышно чуть не за версту. По берегу бегали два городовых. Откуда-то появились доски и верёвки. Кто-то ужасно кричал, и со всех сторон бегали люди – мужики, женщины, дети.

– Тонут!!! Караул!..

Всё случилось так быстро, что трудно было что-нибудь сообразить. От страха мы даже не чувствовали, как холодна вода, и напрасно цеплялись руками за тонкий лёд, который сейчас же ломался, как сухарь. Вместе с нами плавали вводе наши шапки, так что с берега казалось, что тонет целых десять человек.

Мы уже выбивались из сил, когда по льду, держа верёвку в зубах, подполз какой-то подмастерье. Он вперёд себя толкал длинную доску, за которую мы и ухватились окоченевшими руками. Как нас вытащили, я плохо помню. Какой-то человек поставил меня на ноги, встряхнул и проговорил всего одно слово:

– Хорош!..

II

Можно себе представить весь ужас моей тётушки, когда меня привели к ней, всего мокрого и без шапки. Бравый городовой, сделав под козырёк, отрапортовал:

– Они изволили тонуть, а мы их вытащили…

Городовой получил на чай, а меня потащили в мою комнату, раздели, и тётушка сама принялась растирать меня водкой и скипидаром. Потом явились на сцену липовый чай, малина и мята. Через полчаса я уже лежал в своей постели. Странно, что настоящий испуг я испытал только теперь, когда лежал на своей собственной кровати.

Первое, что могла сказать милая тётушка, была обычная фраза:

– Вот что значит, Коля, иметь дело с дурными товарищами…

Старушка только сейчас сообразила, как велика была опасность, которой я подвергался, и горько расплакалась.

– Я тебе всегда говорила, Коля, что твои приятели Паша Селиванов и Костя Рябов не доведут тебя до добра…

Я заступался за своих товарищей как умел, но это нисколько не убедило тётушку. Она ещё больше рассердилась и даже погрозила кулаком.

– Только бы они попали в мои руки… О, я знаю, что это они затащили тебя на лёд! А вдруг бы ты утонул? Что бы я сказала папе, когда он вернётся домой со службы? Ведь он обвинил бы во всём меня, почему я недосмотрела. Ачто я могу сделать с этими сорванцами?! Господи, вот наказание-то…

Последняя мысль убивала меня не меньше, чем тётушку, и я даже закрывал глаза от страха, представляя себе возвращение отца со службы. Всамом деле, что я могу сказать ему в своё оправдание? Решительно ничего… Конечно, немного утешала мысль, что и моим товарищам по несчастью не лучше, чем мне, если не хуже. Если бы мой отец закричал на меня, начал браниться или как-нибудь меня наказал, всё было бы, кажется, легче, а то выслушает рассказ тётушки, повернётся и уйдёт к себе в кабинет. Хуже этого я ничего представить не мог, потому что очень любил отца, а с другой стороны, чувствовал себя бесконечно виноватым.

– Тётя, я больше не буду… – по-детски оправдывался я, чтобы сказать что-нибудь. – Только позвольте мне встать и одеться.

– Э, нет, голубчик!.. Умеешь тонуть, так лежи в постели, пока не придёт отец. Пусть он делает с тобой что хочет.

Это было для меня наказанием.

Отец возвращался со службы в 5 часов, и я с тоской ждал, когда впередней раздастся звонок. Время точно остановилось. Но вот и звонок. У меня замерло сердце. Тётушка встретила отца в передней, и я слышал, как она ему рассказывала целую историю о дурных товарищах, которые меня силой затащили на лёд и чуть-чуть не утопили.

– Я всегда это говорила, – повторяла она. – Коля очень доверчив. Он ещё совсем ребёнок…