Серая слизь

(Джеф, между прочим, как критик-аналитик и эксперт по современной культуре, никаким параноиком и уж тем более сектантом не будучи – наоборот, будучи человеком стопроцентно, безнадежно трезвым – на полном серьезе полагает (и пишет – в газетку “Часик”), что тот самый процесс… ну скажем, оскудения общего, общемирового интеллектуального поля развивается с ускорением. Если не по экспоненте. Что самым наина-гляднейшим образом иллюстрирует вся означенная культура. Динамика происходящего в ней. От современного Голливуда с его энтропийным торжеством кинокомикса (и по сути, и как жанра), а значит, стандарта максимально аляповатого, простого, примитивного, детского, лишенного нюансов и оттенков (палка-палка-огуречик), – до, не знаю, современной русской прозы, с ее энтропийным торжеством бессюжетной псевдоисповедальности… “Причем заметь – процесс взаимообусловлен! Чем примитивнее кино, тем больше народу его смотрит – и наоборот. Я понимаю, Дэн, как это звучит, но все ведь доказывается совершенно элементарно. И объективно. Статистически. Я сравнил данные сайта moviemistakes.com, где все фильмы рассортированы по количеству «ляпов», небрежностей и нестыковок, с бокс-офисом all times, рейтингом самых прибыльных лент за всю историю кино. Догадайся с одного раза, что я получил. Правильно – в обоих списках все призовые места занимают фильмы последних лет пяти!.. Боюсь, что причин тут уже не доискаться: это лавинообразное увеличение частоты потребления требует более легкоусвояемого продукта – или низкая калорийность пищи требует увеличения частоты потребления?..”)

Да… Но одно дело – праздные телеги под пиво, или даже интеллектуальное нытье в форме газетного эссе, а другое – такой вот якушевский архив… И вообще – при всей справедливости констатируемого, это вещи… ну все равно достаточно отвлеченные.

Я еще могу понять того же Джефа: культура – его профессия, и если она наглядно деградирует, то ему приходится либо опускаться до ее уровня, либо менять профессию. Первое западло, второе не хочется. Мне, конечно, в этом смысле проще. Хотя… хотя это еще как посмотреть. Вспоминаю Ансиса и наш с ним последний базар (“Ну вот это обстоит таким образом, так? Так. А это – прямо противоположным. Так? Так. Противоречие налицо. Так?” Молчание.). Вспоминаю ребят с канала “Россия”, которые чуть не завернули мне мой сюжет про Ригу, – хотя классный, блин, вышел сюжет, супер, блин! У меня сложилось страшное впечатление, что они просто… ничего не поняли. “Какая энтропия?.. Че за энтропия?..” Хотя все же, вроде, проще пареной репы.

“…Как им объяснить, Дэн? Я же никому ничего не могу объяснить! Они, кажется, просто не оперируют теми категориями, в которых я рассуждаю…” Да, Джеф, не знаю, как им объяснить. Сам не могу.

…Так вот и Дима Якушев пытался кому-то что-то втолковать – а на него точно так же смотрели бараньими зенками, искренне не врубаясь, о чем он вообще… Ну он, нервический вьюнош, взял и… Или Сашка Князева… Целый вечер передо мной распиналась – а я думал, что у нее то ли сезонная депрессия, то ли месячные… И она тогда… Стоп! Вот тут – стоп!

Этого-то он, визави мой, на хрен, анонимный и добивается. Малявами своими, на хрен, посылочками. Голову он мне морочит. Крышу сдвигает. Как Сашке, небось, в свое время сдвинул…

Не-е, братцы. Хуюшки. Со мной этот номер не проканает. Только не со мной. Фак офф.

Посмотрим еще, блядь, у кого башня прочнее.

Захлопываю тетрадку, выказываю средний палец собственному отражению в экране отключенного монитора. Для убедительности хлопаю левой ладонью по локтю полусогнутой правой.

Как дела, Абрам? – Не дождетесь!

Когда умер Ким Ир Сен, CNN пообещало двадцать пять тыщ баксов тому телеоператору, который снимет хотя бы площадь в Пхеньяне, где проходит оплакивание Великого Вождя. Юсуф (он же Эмиль) Нурсалиев, стрингер, прилетел туда вместе с делегацией Егора Лигачева – автор исторической фразы “Борис, ты не прав!” с покойным Кимом состоял в друзьях. В аэропорту, где Егора Кузьмича встречали северокорейские официальные лица, он сказал операторам: “Ребята, дальше сами”. Ребята сделали морды ящиком и, представляясь “советской программой «Время»”, миновали семь армейских кордонов, ни разу не предъявив корочки. До гроба оставалось метров пятьсот, в ушах звучали рыдания плакальщиков, перед глазами маячили двадцать пять кусков зеленых рублей… И тут им преграждают дорогу два юных чучхейских пионера с галстуками и свистками на цепочках. Стрингеры небрежно отжимают салаг в сторонку. А те принимаются свистеть вовсю. Моментально подруливают два полицейских джипа, телевизионщиков крутят, надевают наручники, везут в тюрягу… Сутки они сидели на циновках в камере и пели русские песни. Освобождал их консул.