Серая сталь

– Кто выжил тот и прав. – Николай сдвинулся в сторону от лавки и запрыгнув на стол, точным ударом в висок уложил первого варнака. С удовлетворением отметив как хрустнули кости головы, заблокировал ударом стопы широкий взмах ножом второго, и крутанувшись в пол оборота пяткой пробил ему в грудь. От второго ножа пришлось уходить подпрыгнув вверх, но приземлился он на колени, ударив третьего пальцами в горло, так, что, смяв гортань, достал до позвоночника. Оставшийся на ногах вожак, ещё не понял, что его друзья мертвы, сделал шаг, и запнувшись об лежащее тело, упал на пол. Не теряя ни мгновения, Белоусов спрыгнул со стола, ударив ногами в позвоночник, и под влажный хруст перемалываемых костей резко крутанулся на месте.

– Какая нелепая смерть. – Прокомментировал он, глядя вниз на образовавшуюся кучу трупов. – Мужики, а чего это они не поделили-то? Сцепились ну прям насмерть.

– А кто его знает вашбродь. – Донеслось откуда-то слева. – Нама их дела неведомы, но людишки были поганые, так что перед Господом нашим, чисты вы.

Через час, когда Николай уже устал ждать, двери камеры широко распахнулись, и на пороге возник усатый надзиратель.

– Белоусов. На выход.

– Давно пора. – Проворчал Николай, и шагнул из камеры.

Проводили его в совсем другой кабинет, и встретивший у порога офицер полиции, был подтянут, аккуратен в движениях, и разговаривал строго официально, словно рядом сидел прокурор.

– Данилов Виктор Игоревич. Коллежский секретарь четвёртого управления Коллегии Внутренних дел. Соблаговолите присесть.

Быстро опросив Николая относительно мест пребывания вечером и ночью прошедшего дня, подписал пропуск на выход, и уже отдавал синий прямоугольник Белоусову, как в кабинет ворвался полицейский старшина.

– Ваш благородь.

– Что такое?

Старшина, склонившись над следователем, что-то долго шептал, услышал такой же тихий ответ, и вышел громко бухая сапогами.

– Хмм. – Господин Белоусов. – Коллежский секретарь повертел пропуск в руках и отложил в сторону. – А вы не хотите мне ничего сказать?

– ? – Николай сделал удивлённое лицо. – Насчёт чего?

– Ну, может у вас в камере были какие-то конфликты?

– У меня? – Николай изумлённо посмотрел на полицейского, и улыбнулся. – Ну какие могут быть конфликты в таком изысканном обществе? Хотя, подождите. – Он задумался. – Они и вправду там что-то не поделили, и между небольшой группой произошла очень содержательная беседа.

– Четыре трупа, для вас это просто беседа? – Данилов криво ухмыльнулся.

– Ну, господин следователь. Я там гость, и не мне определять правила поведения. Может быть такое там в порядке вещей? Мне-то откуда знать?

– Да… – Следователь покачал головой. – Занятный вы юноша, господин Белоусов. – Что-ж. – он протянул пропуск. – Не смею задерживать, но рекомендую, не выезжать из столицы. Возможно вы нам ещё понадобитесь.

А московское общество тем временем просыпалось, и получив утреннюю газету, с прискорбным известием, мчалось на всех парах обсудить неслыханное дело. Убийство приближенной к трону княжны Голицыной в девичестве Долгорукой, только-только начавшей выходить в свет, после долгого траура по мужу, почившему от ран.

Были отменены все светские мероприятия кроме поминальных обедов, и тихих музыкальных вечеров, и буквально все слали соболезнования князю Ефиму Петровичу Голицыну – главе немногочисленного, но очень влиятельного рода. Кроме несомненной близости к Государю, Ефим Петрович владел десятками крупных предприятий по всей России, и за её пределами, так что к влиянию политическому прибавлял очень серьёзный довесок в виде влияния экономического.

Но Николаю было не до светских приёмов. Из Управы на Никольской, он сразу поехал в банк, чтобы перевести Ульянову деньги и снять себе на текущие расходы, а после поехал в особняк княжны.

Встретил его старый мажордом Веры Григорий Степанович Вольский, буквально за одну ночь усохший и постаревший на десять лет.

Не задавая лишних вопросов, он проводил Бельского в спальню, где лишь успели убрать тело, не трогая ни единого предмета обстановки.

Глядя выцветшими глазами на то, как ползал по ковру Николай, разыскивая мельчайшие улики, он чуть кашлянул, привлекая внимание боярина.

– Николенька, ты ведь найдёшь его?

– Найду. – Николай встал, мягко словно кошка подошёл к старику и положил руку на плечо. – Найду и смерть его не будет лёгкой.

– Благослови тебя господь, на дело правое. – Он мелко перекрестил юношу, и тяжело шаркая ногами ушёл.

Преступник или преступники попали в спальню княжны через окно, благо что находилось оно на втором этаже, а на стенах особняка было полно завитушек, по которым можно было влезть даже на крышу.