Серая зона

Он доехал до места в полдень, как и рассчитывал. Зарезервированный накануне небольшой уютный коттедж, внешне напоминавший горную хижину, уже подготовили к его приезду. Около камина были аккуратно сложены наколотые сухие поленья, на столе стояли ваза с фруктами и бутылка «Шабли». Макс принял душ, перекусил, немного отдохнул и облачился в горнолыжный костюм. Он не вставал на лыжи почти год и не стал терять время.

Через десять минут кресельный подъёмник уже плавно нёс его к вершине горы Северная Звезда. Сидя в кресле высоко над землёй, Макс с каким-то привычным, но неизменно восторженным трепетом осматривал сказочно красивые окрестности. Лыжи были для него не только стремительным бегом вниз по склону, но и неповторимым зрелищем, волшебным сочетанием горных вершин, голубых озёр, ослепительно белого снега и солнца. На всё это можно было смотреть только через специальные защитные очки, закрывающие половину лица. Они приглушали яркие солнечные краски и придавали им фантастический желтовато-голубоватый оттенок. Макс всегда воспринимал это зрелище как воплощение всего самого прекрасного и волнующего, что есть не только в природе, но и, по некой необъяснимой ассоциации, в искусстве - живописи, скульптуре, музыке, поэзии. Кроме того, он хорошо представлял себе, как рождались эти горы, какие глобальные катаклизмы сталкивали континенты и океанические плиты, как из всего этого хаоса возникла удивительная гармония горных хребтов и долин. И это знание добавляло к его восприятию ещё одну грань, связанную с тектоническими играми природы, которые для Макса были столь же понятны и реальны, как застывший современный горный ландшафт.

Двухместное кресло подъёмника приближалось к вершине. Макс откинул наверх предохранительную раму, поднял концы лыж и приготовился спрыгнуть на снег.

- Вы направо или налево? - предупредительно спросил сосед, чтобы отъехать в разные стороны и избежать столкновения при соскоке.

- Всё равно, - ответил Макс.

- Тогда я направо. О’кей?

- О’кей.

Макс легко соскочил с продолжавшего двигаться кресла и отъехал на левую стартовую площадку. Он окинул взглядом уходящую круто вниз извилистую трассу «Олений рог», согнул колени, сильно оттолкнулся палками и начал спуск, быстро набирая скорость. Ветер свистел в ушах, края лыж с хрустом резали снег на виражах - вжик, вжик… Возникло знакомое ощущение абсолютного владения телом и полного контроля над скоростью. Макс любил быстрый спуск, азарт обгона и своеобразную игру, когда ты некоторое время идёшь за кем-то след в след, повторяя его движения, а потом вдруг резко набираешь скорость и уходишь вперёд.

…Далеко внизу он заметил женскую фигурку. Она спускалась легко и изящно, длинными прямыми ходами с едва заметными виражами. Макс увеличил скорость и сократил расстояние с ней. Её техника была безупречна. Она шла на параллельных лыжах, ноги тесно прижаты одна к другой, корпус неподвижен, и только оба колена отклоняются вместе то влево, то вправо. Вот она выбрасывает вперёд правую палку, делает лёгкий укол около острия лыжи, переносит тяжесть тела на другую лыжу и входит в короткий левый вираж. Потом левая палка идёт вперёд - и такой же правый вираж. Приталенный костюм подчёркивал её ладную фигуру. Длинные рыжие волосы, схваченные на лбу и сзади широкой резиновой лентой, распластались на ветру.Макс какое-то время идёт за ней след в след, а потом обгоняет. Поравнявшись, он бросает на неё быстрый взгляд, но увидеть лицо не удаётся - оно закрыто защитными очками. Непонятно почему, но ему вдруг очень захотелось увидеть его. Объяснить это желание он не может, да и не пытается. Он просто подчиняется ему. Макс сбрасывает скорость и пропускает лыжницу вперёд. До конца спуска он висит у неё на хвосте. В конце трассы она делает широкую плавную дугу и подъезжает к очереди на подъёмник. Макс повторяет дугу и становится за её спиной. Очередь короткая и движется быстро. Он подсчитывает пары и понимает, что они окажутся в одном кресле.

С полминуты они едут молча. Макс боится разрушить овладевшее им какое-то волнующее предчувствие. Наконец, он медленно поворачивает голову, пристально смотрит на неё и тихо произносит: «Джулия». Она замирает и продолжает неподвижно смотреть прямо перед собой. Затем, не меняя позы, шепчет чуть слышно, одними губами: «Боже мой, Макс».

Комната была слабо освещена. Горели только три свечи по углам. В камине потрескивали поленья. На столе почти нетронутый ужин, заказанный в ресторане. Макс и Джулия сидели на диване, прижавшись друг к другу. Он обнял её за плечи. Они разговаривали уже несколько часов. Время от времени возникали долгие паузы, которые заполнялись поцелуями.

Макс узнал, что Джулия развелась с мужем три года назад, что у неё есть сын, студент Гарварда. Она живёт в Банфе, где руководит балетной студией в Центре искусств. Он рассказал ей о себе, главным образом о том, что её особенно интересовало, - что он не женат и что у него нет детей. Драматических событий последнего года Макс не коснулся.

- Ты уже три года одна. У тебя есть кто-то? - спросил он.