Серая зона

- Алекс, мне надоело быть одной. Я хочу, чтобы мы были вместе, - сказала Юдит, когда “мюзикл” закончился. - Я имею в виду, что мы не должны встречаться лишь на короткое время, а затем надолго расставаться. По крайней мере пока ты здесь, а не в своей Канаде, мы можем себе это позволить. Как ты на это смотришь?

- Но ты же сама уехала из Лонгрича. Не понимаю, чем была вызвана такая спешка? Могла бы остаться на несколько дней.

- К сожалению, не могла. Были особые обстоятельства. Но теперь все изменилось, у меня есть постоянная работа. И это недалеко отсюда, всего четыреста километров. А сейчас вся эта неделя у меня вообще свободна, так что мы можем провести ее вместе.

- Ничего не получится, Юдит. Я послезавтра уезжаю. Мы можем вернуться к этому разговору после возвращения.

- Какая досада. Я так мечтала провести целую неделю с тобой. А нельзя ли перенести поездку?

- К сожалению, нельзя.

- А куда ты едешь? Может быть, мы поедем вместе? Если это, конечно, недалеко и займет не больше недели.

- Нет, Юдит. Это нереально. Я еду не один. И это достаточно далеко. Мы летим самолетом.

- Ну что ж, нет так нет. Очень жалко. Самолетом? Это значит вы должны сначала добраться до Рокхемптона, ведь авиарейсы есть только оттуда. А Эмеральд как раз по дороге в Рокхемптон. Вот и прекрасно, ты довезешь меня до Эмеральда. Не возражаешь?

- Нет, Юдит. Мы не едем в Рокхемптон, а летим из Лонгрича.

- Но отсюда нет рейсов. Как же вы полетите?

- У нас свой небольшой самолет. Мы летим прямо отсюда.

- Так все неудачно. Обещай, что позвонишь, как только вернешься. Ну, а завтра у тебя найдется для меня время?

- Когда вернусь, обязательно позвоню. А завтра я, к сожалению, буду занят до позднего вечера.

- Ну, тогда мне нечего здесь делать. Утром уеду автобусом в Эмеральд. Не везет нам с тобой. То у меня особые обстоятельства, то у тебя…

* * *

“Джет коммандер” плавно оторвался от взлетной полосы и взял курс на запад. До Перта было ровно четыре часа полета. Они прилетят туда на день раньше Шмуэля. Договорились, что их встретит Рой Сингх и отвезет прямо на яхту. Алекс подумал, что должен прибыть отдохнувшим, в хорошей форме. Поэтому сейчас неплохо было бы стряхнуть усталость, накопившуюся за последний месяц. Он откинул спинку кресла и попробовал заснуть. Но как только закрыл глаза, перед ним возникла Юдит в позиции цапли. “Ну все, - сказал он себе, - началось наваждение. Если уж мысль зацепилась за что-то, то бесполезно стараться не думать об этом”. Спать почему-то расхотелось. Он взглянул в окно - они летели над пустыней Симпсон. Унылый пейзаж, смотреть было не на что.

Внезапно возникло ощущение полной беззаботности, как это часто бывало у него в полете, - впервые за долгое время голова была свободна от мыслей о работе, “Альбион Энерджи” и даже о Юдит. Но это ощущение длилось недолго. В голову ни с того, ни с сего полезли какие-то далекие и не очень далекие встречи, события, случаи из жизни. Неожиданно память заработала, как неуправляемый кинопроектор, который стал раскручивать длинную ленту беспорядочных воспоминаний. Будто чей-то невидимый палец нажал кнопку… Вдруг замелькали кадры той страшной школьной драки во время “дела врачей”, когда его беспощадно били всем классом. После этого Алекс твердо решил стать боксером. Боксером не стал, но держать и наносить удары научился хорошо. Это выручало не раз. А крепкий кулак, как говорила мама, ему достался от деда… Потом пошли эпизоды институтской жизни, разведки в разных странах, защита диссертаций - одной, другой. Там были иные удары, но он держал и их. И наносил ответные в виде неожиданных и продуманных аргументов. Оппоненты отступали…

После этого, без всякой связи с предыдущим, вспомнились соседи по коммунальной квартире - сантехник Сергей Дмитриевич, дядя Сережа, одинокий холостяк, занимавший шестиметровую комнатку, и Эсфирь Давыдовна, учительница истории, которой принадлежала самая большая “жилплощадь”. С дядей Сережей Алекс любил играть в шахматы. Снимая с доски фигуру Алекса, он обычно приговаривал: “Что, мальчик, попался? Будешь знать, как зевать”. В тридцатых годах Сергей жил с родителями в большой отдельной квартире. Отец его был директором крупного завода. В тридцать седьмом, когда ему было одиннадцать лет, родителей арестовали, и больше он их не видел. Через неделю, в пять утра, пришли за ним. Чекисты вывели Сергея из подъезда, около которого стояла черная “эмка”. “Иди в машину”, - сказали ему, а сами остановились покурить. Но неожиданно для них и для себя он бросился бежать через пустынную улицу к немецкому посольству, расположенному напротив по очень подходящему адресу - Мертвый переулок. У посольства дежурили два милиционера. “Держи его!” - закричали им чекисты. Один из постовых сделал Сергею подножку, а другой схватил за руку. В это время мимо проходила старушка - из тех, кому не спится по утрам. “Что, мальчик, попался? Будешь знать, как воровать”, - донеслись до него ее назидательные слова, последние слова, которые он услышал на свободе. По непонятной причине они прилепились к Сергею на всю жизнь.