Сербия о себе. Сборник

Эти данные приводят к нескольким выводам. Прежде всего относительно «переходных экономик». Хотя таблица не предоставляет информацию о ряде вариантов, которые считаются существенными при объяснении феномена неформальной экономики, из общих соображений можно заключить, что ее объем не связан напрямую с уровнем экономического развития, выраженного посредством ВВП. Во-вторых, в странах, где показателем успеха их институционального развития является статус кандидата в члены Европейского союза, объем теневой экономики меньше, чем в прочих, и с тенденцией к дальнейшему спаду. Исключения, как Латвия, с одной стороны, и Узбекистан – с другой, вероятно, объясняются наличием неких специфичных конъюнктурных элементов, однако здесь мы не будем останавливаться на этом подробно. Важнее отметить, что подобными элементами можно объяснить рост югославской теневой экономики. Одним из них являются войны, в результате которых распалась СФРЮ, что отображено в сходстве тенденций неформальной экономики в Хорватии и СР Югославии. Другие элементы могли бы объяснить объем неформального сектора в Югославии. Часть причин исключительно крупной доли теневой экономики в период 1992–1995 гг., помимо упомянутых общественных и экономических перемен, характерных для всех стран постсоциализма, заключается в экономических санкциях, введенных ООН против тогдашней югославской власти и повлиявших на профилирование стратегии экономического существования предприятий и отдельных граждан в Югославии. Однако ни одному исследованию до сих пор не удалось до конца отделить эффект экономической блокады от результата хищнического образа действий тогдашней экономической и политической элиты, поэтому и идентификация тогдашней неформальной экономики в Югославии как хищнической или прожиточной остается под вопросом. Результаты же исследований 1997–2000 гг. показывают, что на тот период в Югославии преобладала вторая модель.

3.1. Культурно-ценностный контекст неформальной экономики в Сербии