Сербские поселения на Украине в середине XVIII века

Дальнейшая история политики Елизаветинской России представляет собой из себя борьбу двух партий. В одну из них входили сторонники союза с Австрией и Англией, а следовательно сторонники Алексея Бестужева, а в другую группировку входили приверженцы франко-прусской линии, и враги вице-канцлера. В конфликт были вовлечены послы почти всех европейских государств при петербургском дворе, личные мотивы переплелись с политическими взглядами, активно использовался подкуп.

Наиболее критическим для Бестужева и русско-австрийских отношений (эти понятия в то время неразрывны) стал 1743 год, ознаменовавшийся «делом Лопухиных» и «делом Ботта».

«Дело Лопухиных» началось с доноса в Тайную канцелярию поручика Лейб-гвардии конного полка Биргера. Этот бравый офицер был приставлен к бывшей фрейлине двора Анны Ивановны Наталье Фёдоровне Лопухиной, сосланной в провинцию. Честолюбивый Биргер неоднократно слышавший от ссыльной жалобы на существующие порядки и на саму императрицу лично, проявил незаурядные способности в розыске и скоро установил, что в аристократических кругах ведутся нелицеприятные для правящей монархини разговоры. Представители старых боярских фамилий ставили в вину Елизаветы её сомнительное происхождение, её методы правления, личную жизнь, но что хуже всего – выражали симпатию к свергнутому Брауншвейгскому семейству. Несложно представить, как отреагировала Елизавета на этот донос. Последовали аресты, пытки и жестокие публичные наказания. Расследование показало, что в деле была замешана и жена брата вице-канцлера Бестужева, происходящая из рода Лопухиных. Враги канцлера торжествовали, но несмотря на их ожидания Бестужев проявив себя изворотливым царедворцем и сохранил свой пост. Не пострадал и его старший брат и политический союзник, Михаил Петрович Бестужев-Рюмин, вовремя отрекшийся от своей сосланной в Сибирь жены Анастасии Ягужинской.

Однако допросы открыли ещё одну важную подробность. В салонах, где велись враждебные Елизавете беседы, присутствовал и посол Марии-Терезии маркиз Антонио Ботта-Адорно! Дело стало принимать форму международного заговора. Можно только представить какой ужас внушало это императрице. Ведь кто лучше неё знал, как за деньги иностранной державы в одну ночь можно изменить судьбу династии? Елизавета не питала иллюзий по поводу отношения к ней венского двора. Ботта вполне мог сыграть в заговоре против Елизаветы ту же роль, какую маркиз де Ла Шетарди сыграл в заговоре Елизаветы против Браунгшвейского семейства. Императрица в ультимативной форме потребовала у венгерской королевы арестовать Ботта (возвращавшегося домой через Пруссию) и расследовать его поведение. Мария-Терезия не отреагировала на грубое требование. Более того, она выразила желание повысить Ботта в чине по армии. В ответ на этот шаг Елизавета пообещала, что если Ботта не будет наказан, то его изображение будет повешено на виселице (что означало условную смертную казнь). Такой шаг по отношению к действующему в стране дипломату должен был привести к неслыханному скандалу, ведь посол, представлял саму особу правящего монарха! Дипломатические отношения России и Австрии в тот период были на грани разрыва.