Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества

— Первую книгу, называвшуюся «Генерал Младич», я опубликовала в сентябре 1996 г., а на сегодняшний день выпущены еще три книжки: «Ореол или петля для Ратко Младича», «О генерале Младиче и войне в БиГ» на английском языке и «Рапорт командующему» в 2010 г. Книга «Радован» была издана в 2002 г., а «Завет матери Радована Караджича» в 2003. До этого я выпустила около десятка книг по ключевым, запрещенным режимом, вопросам о судьбе сербского народа на Балканах, особенно на Косово и Метохии, много фельетонов и расследований малоизвестных событий из современной истории. Хотя я по своей основной специальности была подготовлена к работе над отвлеченными темами (я защитила диплом на отделении мировой литературы филологического факультета Белградского университета), судьба занесла меня в самую гущу народной жизни. И в качестве главного и ответственного редактора журнала по общественным вопросам «Мир политики» я публиковала эксклюзивные тексты подобной тематики: с рассказом и документацией о том, что происходит, и почему в Югославии имеют место межнациональные столкновения, и к чему это ведет. Так я добилась для журнала максимального тиража (около 100 тысяч), но одновременно и вызвала недовольство противников настоящей профессиональной журналистики. Во время «бархатной революции» марта 1991 г. несколько журналистов и актеров на белградских площадях требовали моей смены, они добились моего увольнения в жесткой форме в апреле месяце — к особому удовольствию четы Милошевичей. Так я осталась без работы и возможности заниматься журналистикой, моей любимой профессией, а в Югославии начали развиваться драматичные, страшные события, которые мы с моими сотрудниками предвидели и которых боялись. Каждое новое известие об убийстве, ранении или каком-то другом страдании воинов ЮНА и союзной полиции в Словении вызывало глубокое эмоциональное потрясение: братство и единство, в рамках которого я и сама участвовала в строительстве автодороги в Словении, которая имела имя этого головокружительного объединяющего понятия, теперь претворилось в убийственное изгнание всего, что не было словенским…

Отчасти и поэтому, помимо всего остального, я 1 ноября 1991 г. поехала с конвоем родителей из остальных югославских республик в Хорватию, чтобы посетить и установить личности выживших солдат и офицеров ЮНА, блокированных в казармах, в которых до вчерашнего дня они несли свою воинскую повинность Отечеству! За те три самых драматичных дня в моей жизни и в жизни более тысячи двухсот несчастных приезжих, я осознала глубину наступившего раздора между нашими «братскими» народами. Я поняла, что усташи вернулись из своих мировых лагерей, где они в течение десятилетий после окончания Второй мировой войны обучали, как довести до конца неудавшееся ранее создание усташской НДХ! Поняла, что определенно проводятся в жизнь планы расчленения Югославии, давно подготовленные в крупнейших мировых центрах силы (среди политических, криминальных, банковских, военных властителей) в рамках осуществления Нового мирового порядка, чтобы завершить то, что было недоделано во время Второй мировой войны. Потом я по призыву высших офицеров ЮНА поехала в конце марта 1992 г. посетить изгнанные из Хорватии и Словении войска, в Командование Второго воинского округа в Сараево. Те дни я описала в моей книге «Исповеди».

Генерал Куканяц и некоторые его сотрудники уверяли меня тогда, что Босния и Герцеговина будет словно «маленькая Югославия». Я просто поверить не могла, что они не замечают, что джихад уже набирал силу, что ждали только провозглашение мусульманами БиГ независимости в результате референдума, и что раздался уже первый выстрел в сербского свата. В Сараево мне пришлось разговаривать с изгнанными солдатами и офицерами, которые тщетно надеялись, что усташская идея не распространится на БиГ. (Тогда я еще не была знакома с Ратко Младичем, который заблаговременно предупреждал руководство ЮНА о возможности такого развития событий после Словении и Хорватии.) Сараево было изранено, отравлено ненавистью, когда я оставила его, разделенное баррикадами, в громких возгласах мусульманских ходжей от рассвета до полночи, в неизвестности, которая у людей с быстротой молнии превращалась в страх. Я улетела последним гражданским самолётом, в сопровождении сил международных наблюдателей… Опять я понимала, что эпидемия раздробления Югославии оборачивается распространением ненависти к сербскому народу в ее самых страшных проявлении!. Это делало меня несчастной. Я хотела бы остаться и писать корреспонденции из явно надвигающегося военного круговорота, но не было редакции, для которой я могла бы работать. В следующий раз я приехала уже в воюющую Боснию, в Хан-Пиесак. Помогла группе известнейших итальянских журналистов взять интервью у генерала Младича. Нашла телефон Главного штаба ВРС и неожиданно просто попала именно на него. Мне повезло.

— Когда это было?