Сербский закат

Любимцы богов, избранные умирают молодыми. Еще одна жертва, принесенная на алтарь войны… Поминки по Петру Малышеву были в ноябре 1994 года. Волею случая он погиб в годовщину бойни у Белого Дома. Его друг узнал о гибели Петра из газеты. Оторвав ее от стенда, чуть ли не захлебываясь в слезах скорби и отчаянья, повторял: «Я поеду туда и буду мстить за него… Мстить!..» Петр Малышев, Петруха…, в чьем сердце стучал пепел Бендер, Боснии и Белого Дома?? Он «возлюбил ближних» более, чем самого себя — и отдал за них свою жизнь, погиб с оружием в руках… Отомстили ли мы за него, за других, за Все?

Моя книга написана в странном стиле. Реальность несъедобна, но здесь все правда, все описываемые события имели место, я лишь не указал фамилии многих участников, а некоторым их слегка изменил. Эта книга — попытка дать целостное описание одной мало известной страницы истории — действий русских добровольцев в гражданской войне в бывшей Югославии. Информация об этом нередко появлялась в прессе, но она хаотична и обрывочна, обрастает слухами и домыслами, становясь зачастую темой политических спекуляций. Целостной картины нет, да и быть не может. Один Бог знает, как сложились судьбы многих достойных парней, не уронивших честь России. Один Бог знает, что двигало ими, когда они поехали в Боснию. На эту тему мы говорили не очень часто. Самому себе же я это объяснил. Душа требовала. А сейчас собираю по осколкам мозаику той войны. Тема не совсем законная. Но это было.

* * *

Феномен добровольческого движения органично вписан в русскую традицию. Русский офицер, грек по национальности, Ипсиланти «со товарищи» пытается освободить Грецию в 1821 году; русские добровольцы генерала Черняева воюют в той же Боснии в 1870-х годах. Мне довелось прочесть книгу Николая Максимова «Две войны», посвященную действиям русских добровольцев во время антитурецкого восстания сербов в 1870-х годах, а затем — Российской Армии во время освобождения Болгарии. В книге много параллелей с недавними событиями. Еще больше позабавило меня то, что я нашел там своего однофамильца. Какой намечается сюжет — имеющий к тому же реальную подоплеку! Некая генетическая тяга на Балканы господ (граждан) Поликарповых. Быть может, предка и потомка, разделенных пятью поколениями. Но это — для авторов художественных книг.

В начале XX-го века Россия пела: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…» Русские добровольцы, в том числе позже ставший известным политиком Гучков воевали на стороне буров в 1899–1902 годах против английских войск, ведших колониальную войну. Англо-бурская война дала не только Гучкова, снайперскую стрельбу, форму цвета хаки, но и практическую формулу «Третий не прикуривает». Дело не в том, что «Минздрав предупреждает», а в том, что на первую затяжку — первый огонек — боец противника вскидывает винтовку, на второй — берет на прицел, на третий стреляет. В темноте огонек сигареты в момент затяжки виден на расстоянии до километра. Минздрав, как обычно, прав.

B советскую эпоху власть контролировала и направляла добровольческое движение в нужное ей русло: Китай, Испания, Вьетнам… но все равно это было делом чести: «У каждого офицера должна быть своя Испания!».[3] Добровольческое движение в изначальном его виде сохранялось в российской диаспоре, сейчас традиция ожила и в современной России. Сжато я бы выразил эту идею так есть у русских традиция давать бой ЗЛУ, даже если этот бой безнадежен. Своеобразный русский «джихад», правда, этот термин неуместен. Бремя белого человека. Крестовый поход. ITER..[4] С позиции рационалистической это объяснить очень сложно, ответ — в коллективном бессознательном, в тысячелетней памяти моего народа. Выключите на время телевизор, включите свои мозги. Кто мы, ветераны, той балканской войны? Зачем поехали на Балканы? Нет, не ради денег… Меркантильный мотив никогда не фигурировал. Зарплаты русских добровольцев, равно как и сербских бойцов, не хватало даже на сигареты. Лишь в начале 1993 года сербские общины двух городов (Вишеграда и Горажде) доплачивали добровольцам сверх обычных 10–20 DM в месяц убедившись в их реальной боевой эффективности. Я вижу огромную разницу между понятиями «доброволец» и «наемник». К последним я отношу военспецов или «солдат удачи», воюющих с кем угодно ради денег. Граница между добровольцем и наемником проходит там, где кончается борьба за чистоту идеи и начинается борьба за чистоган.

* * *

У меня прошла злость. Она в прошлом. Теперь — что-то вроде апатии, грусти. Все прошло… Но война не отпускает нас. Да, как ни странно, русские становятся большими сербами, чем сами сербы.