Сердечная тайна королевы

На счастье мадемуазель де Лажуа, кукольник был насмерть перепуган. Когда с его головы стянули мешок, вихрастый долговязый парень лет двадцати трех выложил девушке все не только про куклу, но и про всю свою родню до третьего колена включительно. Да и знал он, по правде говоря, немного. Требовать большего было бессмысленно. Облегченно вздохнув, девушка отправилась проведать своего беспокойного пациента.

Когда Виолетта, наконец, вернулась в комнату Эме, тот дремал. Но даже легкий скрип двери заставил лейтенанта торопливо открыть глаза.

– Что?

Мадемуазель де Лажуа торжествующе продемонстрировала ему кукольного Мазарини.

– Вы довольны, сударь? Надеюсь, вы знаете, как в нее играть.

– Разумеется. Будьте любезны, сверните кардиналу голову.

– Звучит многообещающе, – маркиза пожала плечами и принялась неумело откручивать раскрашенную физиономию из папье-маше с характерным итальянским профилем. – Тут, внутри, кажется, что-то есть. Какая-то бумага.

– Доставайте, только осторожно.

– Мне можно ее прочесть?

– Попытайтесь. Впрочем, это шифр. Боюсь, мне вновь понадобится помощь ваших слуг.

Виолетта покачала головой.

– Скоро они потребуют у вас жалованье, лейтенант, – рыжеволосая сиделка решительно отложила в сторону тонкий листок. – Прежде чем мы продолжим с политикой, займемся вами. Время принимать лекарства и делать перевязку.

– Предлагаю совместить, – поморщившись, предложил де Фобер. – По крайней мере, одно отвлекает от другого.

– Если вам так легче, совмещайте, – мадемуазель де Лажуа тщательно вымыла руки и принялась за очистку раны.

– Где кукольник? – выдохнул Эме, от боли комкая простыню.

– В погребе. И, честно говоря, этот человек не очень похож на злодея.

– Что он говорит про «Мазарини»?

– Кто-то из монахов в Нуази развлекается тем, что мастерит кукол, обладающих портретным сходством с реальными особами. Труппа покупает эти безделицы за копейки у нашего общего знакомого, потом продает в Париже. Бедняга говорит, что нынче у парижан в моде кукла кардинала, – Виолетта усмехнулась. – Наверное, они окунают ее в ночной горшок каждый раз, когда выходит новый указ о повышении налогов.

– Имя мастера, кукольник, конечно, не знает.

– Нет. И мне кажется, этот актер не лжет.

Лейтенант стоически проглотил очередной стон. Сосредоточиться на расспросах, когда в глазах темнеет от дурноты, не так-то просто.

– Если вы геройствуете, чтобы произвести на меня впечатление, – ярко-зеленые глаза взглянули на мужчину с легким укором, – в этом, заверяю, нет необходимости. Хочется кричать – кричите, не стесняйтесь.

– Мне хочется, чтобы вы послали человека в Пале Кардиналь. Вместе с куклой и запиской. Ключ от шифра – книга о соколиной охоте, она в моем флигеле на улице Святой Анны. Капитан де Кавуа знает, где это.

– Мой верный Жак только что вернулся из Парижа. И ему сразу же придется ехать обратно, – Виолетта ободряюще улыбнулась Эме и затянула повязку. Раненый невольно охнул. – Все, самое неприятное уже позади. Между прочим, я совсем забыла вам сказать. У меня есть новости из Лувра. Королева находится в безопасности, и ее ночное приключение теперь не более чем досадное воспоминание.

– А аббат де Линь?

– Надеюсь, он уже в Нуази. Так что, если вы имеете желание встретиться со священником…

Де Фобер подозрительно покосился на наивно-невозмутимое личико девушки.

– Это было бы очень кстати, – признал он.

Глава 24 Поцелуй

Пожелание лейтенанта было исполнено тотчас. В Нуази направился гонец.

Андре появился в трактире спустя полтора часа. Вид у него был больной и невыспавшийся. Ни улыбки на устах, ни привычного напускного легкомыслия, свойственного аббату, Эме на сей раз не заметил. К тому же, для приятного разнообразия, де Линь был облачен в строгий наряд духовного лица.

– Присаживайтесь, аббат, – пригласил де Фобер на правах хозяина. – Потолкуем. У вас есть время?

Андре усмехнулся одними уголками губ.

– Есть, господин лейтенант. Я, признаться, безумно рад тому, что меня ввели в заблуждение и с вами все в порядке… почти.

– Ага! – де Фобер принял более удобную позу. – Вы спешили принять исповедь у умирающего грешника?

Вот теперь глаза Андре сверкнули лукавыми искрами.

– Не стану отрицать, что у меня были определенные опасения на сей счет. Но вы везунчик, лейтенант. Или кто-то за вас очень сильно молится, или вы просто родились в рубашке. Я понимаю, что вам сейчас весьма несладко. Зато могу уверить со всей ответственностью – кардиналу Мазарини вы еще послужите. Вы не напоминаете кающегося грешника, который готовится предстать перед лицом Господа.

Аббат расправил смявшуюся манжету и принял прежний серьезный вид.