Сердечные дела

Она исподтишка начала разглядывать его мужественный профиль. С другой стороны, предостерегающе нашептывал внутренний голос, работа на человека, к которому тебя так влечет, чревата опасностью. Аврора стыдливо поспешила выкинуть из головы греховные мысли, но все равно поняла, что должна будет отвергнуть его предложение, каким бы соблазнительным оно ни казалось.

Подъехав к живописной церквушке, расположенной на вершине холма, она осадила лошадь. Здание мало чем отличалось от английской деревенской церкви, каким-то чудом перенесенной под яркое солнце тропиков.

— Как тут чудесно, как спокойно.— Рассматривая жадными глазами открывшуюся перед ней прекрасную картину, она с сожалением вздохнула, сама не сознавая этого. — Это одно из моих любимейших мест. Еще маленькой девочкой я часто приходила сюда, прогуливалась по церковному двору и мечтала о том, что когда-нибудь обвенчаюсь здесь,— тихо сказала она, полностью погруженная в воспоминания детства.

— Так, значит, ты не всегда хотела статьи деловой женщиной?

Этот шутливый вопрос немедленно вернул ее в настоящее, от смущения лицо ее вспыхнуло. Аврора не могла поверить в то, что произнесла вслух... Он, должно быть, сочтет ее совсем глупой.

— Послушай, в то время мне было всего, лишь около девяти лет,— начала оправдываться она.

Он рассмеялся и спешился.

— Пойдем прогуляемся немного по окрестностям. Оживим старые воспоминания.

Они привязали лошадей и двинулись вокруг церкви. Солнце забралось уже высоко, стояла немилосердная жара. Церковный двор был безлюден и тих, слышалось лишь пение птиц да жужжание зависшей над желтой орхидеей колибри.

С заднего двора церкви, построенной на высоте двух с половиной тысяч метров над уровнем моря, открывалась захватывающая панорама Атлантического океана и прилегающих к холму окрестностей.

Аврора задумчиво смотрела на густую синеву океана и спускающуюся к берегу пышную зеленую растительность. Вид был таким мирным, таким нетронутым, что она вновь невольно вздохнула.

— Прекрасно быть похороненным в таком замечательном месте.

Дон поморщился.

— Мне больше нравится то, как ты думала в девять лет... Это прекрасное место для венчания.

Она с сожалением улыбнулась.

— Мне кажется, что замужество не для меня, Дон.

— Почему?— Он повернулся к ней и скользнул взглядом по ее лицу и роскошной гриве каштановых волос. — Ты очень красивая женщина.

— Не думаю, что замужество имеет какое-нибудь отношение к наружности, — хмурясь ответила она. — Скорее всего, главное тут — найти подходящего человека, человека, чьи личность и характер дополняют твои.

— Совершенно согласен. — На мгновение он отвернулся к океану. — Настоящая любовь, по моему мнению, это когда партнер доверяет тебе, когда он разделяет твои мечты.

Тон его голоса поразил Аврору. Он звучал как-то отстраненно... и грустно.

Озадаченная, она внимательно пригляделась к нему. Неожиданно, как бы почувствовав ее взгляд, он повернулся к ней и улыбнулся, рассеяв создавшуюся было атмосферу уныния. Потом посмотрел на нее, как будто желая заглянуть ей в душу.

— И ты не думаешь, что такой человек существует на свете? — спросил он.

Аврора помедлила, жалея о том, что вступила с ним в столь откровенную беседу. Разве могла она объяснить, что причина кроете в ней самой, что она не верит в свою способность решиться на глубокие, долгие взаимоотношения.

— Сомневаюсь, что могла бы распознать его, даже если бы он и существовал, — ответила наконец она, пожав плечами.

— А что, если с небольшой помощью этого человека ты найдешь его?— мягко спросил Дон. — Трудно жить одинокой.

— Но ты ведь одинок,— ответила Аврора. — И счастлив, не так ли?

Он посерьезнел. Аврора никак не могла понять перемены в его шутливой, непринужденной манере поведения.

— Да... сейчас счастлив.

И он посмотрел на нее так, что у Авроры дрогнуло сердце. Что творится с ней? Что за напряжение сгустилось в окружающем их воздухе?

— Но я не собираюсь навсегда остаться одиноким,— возразил он, вновь обернувшись к океану. — Больше не собираюсь.

Это заявление вызвало у Авроры странную внутреннюю дрожь. Ей почему-то всегда казалось, что Дон — убежденный холостяк, человек, любящий заводить интрижки, но не серьезные связи. Она не могла сказать, почему именно так решила, но было в нем нечто такое, что позволяло думать о нем, как об одиночке, как о человеке, который больше всего на свете ценит свободу.

— Вот, значит, как... А есть ли у тебя на примете определенная женщина? — осторожно спросила она, понимая, что вторгается сейчас в очень интимную область.

Он рассмеялся и, взяв ее под руку, повел обратно вокруг церкви.

— А это,— сказал он весьма двусмысленно, — еще вопрос.

Не имел ли он в виду Беатрис? Эта мысль все время крутилась у нее в голове, хотя Аврора твердила себе, что это ее не касается.

— Мне кажется, мы можем попасть в грозу, — заметил Дон, когда они вновь оказались в седлах.

Аврора взглянула на небо. Оно по-прежнему было ослепительно-синим, но листва на деревьях неподвижно замерла. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветра. И вообще, в воздухе повисла зловещая тяжесть.