Сердечные тайны

Черт, он подошел слишком близко к тому, чтобы вся его шестилетняя работа пошла насмарку, не говоря уже о том, какой опасности подвергал собственную жизнь. И тогда Джон позволил ножу соскользнуть и глубоко порезал кожу между большим и указательным пальцами. Он оторвал кусок ткани от своей рубашки и, скомкав его, прижал к ране, пытаясь остановить кровотечение. После этого «несчастного случая» он убежал в лес, не желая слушать крики зрителей и не смог даже взглянуть на Бесс.

Нужно что-то делать. Он не мог заставить себя совсем не встречаться с ней, да так и не получится. Его работа требовала частых визитов в поселок. Или он мог проводить с ней как можно больше времени, надеясь, что эта близость развеет ее чары. Может быть, она вовсе и не такая уж замечательная, как он себе вообразил. Не такая сильная, нежная, красивая… Отличная мысль! Он со злостью прижал кусок ткани к руке, надеясь, что острая боль приведет его в чувство.

– Так будет только хуже.

Бэнни взяла его руку в свои. В ее глазах светилось сочувствие. Она убрала ткань и вздрогнула, увидев глубокий порез.

– Больно?

Джон молча кивнул. Кажется, он не показал еще себя настолько полным идиотом, чтобы заставить ее отвернуться от него. Ему следовало бы догадаться, что его беспомощность лишь вызовет еще большее внимание и заботу. И вдруг он отчетливо понял, что ни один из продуманных им способов избавиться от чар Бесс не сработает. Он просто не знал, что ему делать.

– Руку нужно срочно перевязать. Пошли со мной в «Дансинг Эль»?

Черт возьми! Да он пойдет с ней куда угодно. Склонившись над рукой Джона, Бэнни еще раз обмотала бинт вокруг его раны.

– Ну вот. Это должно помочь. Можешь пошевелить пальцами? – Она откинулась на спинку скамейки рядом с Джоном.

Таверна была пуста: все были на состязаниях. Бэнни эта пустая тихая комната казалась непривычной: она была такой уютной и теплой.

Кружка эля, которую Бесс принесла Джону, не тронутая стояла на столе. Его одежда была измятой и грязной, и кое-где на ней были следы крови.

Джон медленно пошевелил пальцами, как будто был неуверен, что они будут его слушаться. Он не взглянул на нее с тех пор, как она нашла его в лесу.

– Тебе все еще больно?

– Нет.

Джон сидел понурившись, как будто все его силы ушли вместе с кровью из пореза на руке.

– Тогда в чем же дело?

– Неуклюжий.

– Не правда.

– Да, – взорвался он. – Глупый Джон. Неуклюжий Джон. Всегда неуклюжий.

– Нет. – Бэнни подняла его руку ладонью кверху. – Видишь это, Джон?

Он фыркнул.

– Моя рука.

– Да, твоя рука. – Она провела пальцами по его ладони. – Это очень большая рука. Я видела, как ты держал того котенка. Ты ведь так легко мог раздавить его. Тебе нужно было только немного нажать на него пальцами. А что котенок делал, Джон?

– Мурлыкал. – Бэнни подумала, что в его голосе звучало странное напряжение.

– Да, мурлыкал, потому что знал, что ты его не обидишь. Потому что знал, какой ты нежный. Ты такой большой, Джон. Большой и сильный. Но ты никогда никому не делаешь больно, ведь так? Ты не презираешь людей и не говоришь им, что они недостаточно красивы, или неумны, или не сильны. Никогда не жалей о том, какой ты, Джон. Никогда не жалей, что не умеешь обращаться с оружием.

– Но я же солдат.

Он выглядел таким удрученным, что Бэнни невольно подумала: «Ему нужен был кто-то, чтобы утешить его, чтобы доказать ему, что его ценность в этой жизни не измеряется тем, насколько глубоко он мог всадить кинжал в тело другого человека».

Не вполне осознавая, что делает, она подвинулась ближе и положила его голову себе на плечо.

– Ш-ш-ш, – она погладила его по спине. – Все будет хорошо, все будет очень хорошо.

О, Боже! Ну что он натворил? Он решил, что самым безопасным будет побыстрее войти в свою привычную роль. Он будет строить из себя дурачка, это ей надоест и она перестанет обращать на него внимание. Но она ласкала его, как ребенка, не подозревая о том, что он на самом деле чувствовал, когда его лицо касалось ее щеки. Он ощущал как пульсирует жилка под ее теплой нежной кожей. Ее волосы щекотали ему лицо, ему так хотелось прикоснуться к ней. От нее пахло лавандой. Это был удивительный, тонкий запах, который мог исходить только от женщины. Он глубоко вздохнул нежный аромат, и кровь застучала у него в висках. Он мог дотронуться до ее кожи, сознавая, как близко она находилась от него. Нет, он не имел права воспользоваться ситуацией.

– Бесс, – пробормотал он. – Лаванда.

– Что ты сказал? Я не расслышала.

Невероятное усилие потребовалось ему для того, чтобы поднять голову и взглянуть ей в глаза, которые были совсем рядом.

– Я сказал, – он с трудом сглотнул слюну. – Лаванда. Ты пахнешь лавандой.

– А. – Ее щеки покрылись легким румянцем. – Я полощу ею рот, после того, как почищу зубы.

Зубы. Его взгляд упал на ее чувственный, соблазнительный рот. Он подвинулся ближе к ней и почувствовал легкое дыхание у себя на щеке. Ее губы были так близко. Какой соблазн!

«Ну, что из того, если я ее поцелую? – спросил он себя. Ничего страшного, один поцелуй».

Глава 7