Сердечный переплет

– Почему на льду? – на этот раз искренне удивилась я. – Обыкновенный человеческий балет, на сцене.

И, не дав ему опомниться, продолжала:

– А если серьезно: бросай свой хоккей, как договаривались!

– Ну, Ир, – опять непривычно просительно протянул Денис. – Ты пойми, что я не могу. Я же ребят подведу, а у нас скоро соревнования… Меня просто не поймут!

– Только я должна все понять, – мрачно кивнула я.

– Конечно! – обрадовался он. – Ты же у меня умница! Тем более, у нас Олимпийские игры недавно прошли, сейчас зимние виды спорта в приоритете…

– Во-первых, я не у тебя, а сама у себя, – оборвала я. – Во-вторых, не льсти слишком грубо. А в-третьих, ты Олимпиадой не прикрывайся: фигурное катание – тоже зимний вид спорта. Ты, между прочим, первый предложил бросить наши прежние увлечения, никто тебя за язык не тянул! И что получилось? Я честно бросила и хор, и танцы, а ты как махал клюшкой, так и продолжаешь!

– Понятно, почему ты скучаешь по хору и балету, – вдруг обиделся Денис. – У тебя же там поклонники остались! Там солист, здесь партнер…

– Ну знаешь ли! – разозлилась я, остановившись посреди дороги и совершенно забыв, что мы опаздываем в школу.

Так же резко притормозивший Денис вдруг повел носом и спросил:

– А теперь голову модно бензином мыть?

– Что? – задохнулась от возмущения я.

– Извини, я не в теме, – смутился он. – Вы ж, девчонки, вечно волосы то яйцом натираете, то в крапиве полощете, а то вообще собачьим шампунем моете…

– Лошадиным, – машинально поправила я, но тут же опомнилась. – После этого я вообще знать тебя больше не хочу! – гордо заявила я и, не оглядываясь, понеслась к школьным воротам со спринтерской скоростью.

Бегом несясь вверх по лестнице, я просто кипела от негодования. Опять он все мне испортил! Поговорили, называется, и помирились! Судя по тишине и пустоте школьных коридоров, первый урок уже начался, и я, явившись в класс после звонка, рисковала пасть невинной жертвой домашнего задания по биологии.

Перед дверью я остановилась, выдохнула и только после этого тихонько просочилась в класс. Биологичка Тамара Петровна, статная пожилая дама с длинными седыми волосами, собранными в хвост, мельком взглянула на меня, но ничего не сказала, продолжая изучать журнал. Это свидетельствовало о надвигающейся опасности, поэтому я мышкой шмыгнула за свою парту и затаилась.

– А теперь пришло время послушать доклады о ваших любимых растениях, – объявила биологичка.

Все привычно замерли, как под обстрелом, в классе повисла зловещая тишина. Я уткнулась взглядом в учебник, хотя домашнее задание сегодня было вовсе не из него. По опыту знаю: во время опроса главное – вести себя тихо и незаметно, ничем не привлекая внимания учителя. Он, конечно, выбирает жертву по журналу, но неосторожным словом или жестом можно легко навлечь огонь на себя.

Сегодня я затаилась особенно тщательно, отлично понимая уязвимость своего изделия и вдобавок чувствуя вину за опоздание. Но закон подлости, увы, сработал безошибочно.

– Елина, – услышала я свою фамилию и вздрогнула: ну за что мне все это?

Полоса дурацких происшествий никак не хотела заканчиваться – даже в таком ничтожном проявлении. Самое обидное, что мне никто не мог ничего подсказать – не буду же я рассказывать про чужое любимое растение! Я поднялась, взяла распечатку текста с фото несчастного клеродендрума и обреченно поплелась к доске.

– Мое любимое растение называется клеродендрум Томпсона, – уныло начала я, осознавая, как глупо это звучит. – Красивый комнатный цветок, который происходит из тропиков…

Мое малоувлекательное повествование закончилось неприлично быстро – я и не подозревала, что подготовила столь короткий рассказ.

– А за что ты его любишь? – решила подтолкнуть меня в нужном направлении биологичка. – Почему ты выбрала именно его?

Я замялась – не рассказывать же, что цветок этого чудо-растения напоминает мне мою несчастную любовь с Денисом! И так я себя перед всем классом выставила на посмешище.

– Ладно, садись, – разрешила учительница, поняв, что больше она от меня ничего не добьется. – Три.

Вполне ожидаемо, но от этого не менее обидно. Мое и без того не самое веселое настроение окончательно упало ниже нуля. Глупейшим образом проколоться с каким-то клеродендрумом!

– Мой любимый цветок – колокольчик, – бойко затараторила у доски вызванная после меня Коломийцева. – Он привлекает своей простой, но в то же время изысканной формой и красивым цветом. Мне кажется, колокольчик – это отражение русской души…

Я с тоской слушала про Светкин колокольчик и запоздало понимала – я перемудрила. Вот, оказывается, что требовалось! И хотя рассказ Коломийцевой больше напоминал сочинение по литературе на свободную тему, биологичка слушала ее вполне благосклонно – описание места обитания и всяких там пестиков-тычинок в докладе тоже присутствовало. При этом Светка демонстрировала собственноручно выполненный рисунок любимого растения, что, естественно, смотрелось гораздо выигрышнее моей распечатанной из Интернета страницы с черно-белой иллюстрацией.