Сердечный сбой (СИ)

Джеймс, увидев дочь, отвлёкся от Камски, повернувшись к ней. Девушка словила на себе его взгляд, тот самый, что она так часто видела в детстве. Отец обнимался чаще с бутылкой, чем с собственной дочерью, но когда она жила у него, появилась надежда, что он изменился. Сейчас же, Ханна убедилась, что некоторые вещи никогда не изменятся.

— Папа. Что происходит? — отрывисто произнесла спортсменка.

— Этот козёл! — Джеймс указал на Камски. — Говорит, что имеет больше прав на Коннора, чем я!

— Вы делите андроида? С дуба рухнули? — Ханна переглянулась с RK 800, который стоял в стороне, не зная, как помочь разрешить ситуацию.

Мужчины не обращали внимание на просьбы девушки прекратить весь этот цирк и разойтись, они продолжали хватать друг друга за грудки и пытаться вывести на ещё больший конфликт.

Ханна думала: «Если бы у меня были ноги, я бы смогла их остановить, но сейчас я не могу ничего». Сканер Коннора метался от одного объекта к другому, не зная, кому первому помогать, мужчинам, которые начинали уже заносить удары кулаками, либо бедняжке на инвалидной коляске, готовая расплакаться от своей беспомощности. Она умоляюще смотрела на андроида, надеясь, что он что-то предпримет. Ситуация всё нарастала, а программа робота уже кипела, он разрывался между задачами, пытался выбрать рациональный подход к каждой ситуации, но сомнений было больше, чем нужных решений. Мужчин никто не мог разъединить, а крики Ханны не очень то помогали им вразумится. В какой-то момент Камски решил, что драка в мастерской — не самая здравая идея и лучше перенести конфликт на улицу. Мужчина хотел оттолкнуть от себя Джеймса, чтобы сохранить нейтральную дистанцию со своими оппонентом, но он не рассчитал свои силу. Споткнувшись о свои собственные ноги, О’Байр не удержал равновесие и ударился затылком об острую выпуклость на краю стола. Время замедлилось и часы прекратили раздражающе тикать. Ханна задержала на отце свой пристальный взгляд и заметила, как на полу растекается тёмная кровь. Джеймс не моргает, не двигается, да и все в комнате тоже. Камски понял, что натворил, когда девушка спрыгнула со своей кресла к папе, придерживая того за голову и выкрикивая его имя. Как бы О’Байр не пыталась достучаться до отца, Джеймс продолжал неподвижно лежать и подчиняться рукам, лихорадочно трясущих его, в надежде на то, что он очнётся. Всё было тщетно.

Он больше не дышит.

========== Ты… Убил его? ==========

2032 год, октябрь

Психолог изредка записывал слова пациентки в свой блокнот. В один момент пришлось включить настольную лампу, потому что девушке захотелось закрыть шторы. Люди, проходящие мимо, её сильно раздражали. А ещё в темноте не было видно, на чём она сидит, это её невольно успокаивало и позволяло вести диалог. Мужчина слушал всё внимательно, не проронив ни слова, и наблюдал за поникшей девушкой, что сидит напротив него в инвалидном кресле. В темноте её волосы казались чёрными, но на самом деле имели красивый каштановый оттенок, а из-за депрессии её голубые глаза будто окрасились в серый, совсем безжизненный цвет. У неё подрагивали плечи и тряслись руки, ей было то холодно, то жарко, а за сеанс была осушена уже четвёртая кружка воды.

Всё это повторялось из раза в раз, словно нескончаемое безумие.

Почему «словно»? Это оно и было, безумие под соусом грусти и тоски. Это блюдо Ханна и окружающие её люди поедали каждый день с ещё большим аппетитом, сплевывая потом всё в унитаз, и снова засовывали за обе щеки. И так раз за разом, круг за кругом, день за днём. С тех пор прошло очень много времени, слишком много для того, чтобы думать, что вот-вот всё прекратится.

И те, кто абсолютно ничего не знал о том, что значит жить с мыслями, что ты никто, что твоя жизнь будет адом, хоть все и говорят, что всё будет хорошо.

Но кому от этих слов легче? Разве они помогали хоть раз? Это лишь слова, набор букв, звуков, которыми можно подтереться, как бумажкой. Человеческое слово давно потеряло всякую ценность, всем важен лишь результат и неважно, как он получен и как его добиться.

Ханна пропускала все слова Карла мимо ушей, будто они были телевизионным шумом, который не имеет смысла. О чём думала девушка? О том, что будет дальше, что будет с ней. Кем она станет, если сможет преодолеть всё это, насколько она сможет стать счастливой?

Ханна мечтала (да, в её состоянии только это и оставалось), и эти мечты вселяли в неё крошечную надежду. Карл был напуган состоянием своей пациентки, но в то же время вдохновлён. Не каждый человек имеет такую силу воли, сразу видно, что у девушки сердце спортсмена, однако вопрос в том, сколько оно выдержит, находясь в постоянном стрессе.