Сердечный сбой (СИ)

— Чем могу помочь лейтенанту и его помощнику? Миссис О’Байр говорила, вы расследуете дело, связанное с Ханной, — жестом Саймон предложил им присесть. Андерсон принял приглашение, а Коннор непоколебимо остался стоять рядом.

— Понимаете, вследствие расследования мы узнали, что в протезе моей падчерицы находится кое-что важное.

— Кое-что? — приподнял брови Саймон.

— Полицейская этика, сами понимаете.

— Нет, я вас не сужу. Просто рентген ничего не показал.

— Оно спрятано внутри протеза, состоящий из материала, не пропускающий лучи рентгена,

— вмешался Коннор.

— А доказательством ваших слов…

— Является запись разговора с доктором Оффулом, оперировавшим Ханну после несчастного случая.

— Погоди, Коннор, но мы ничего не записывали, — Хэнк непонимающе заёрзал в кресле.

— В моей памяти всё записано, я могу предоставить эти данные в любой момент, как и удалить их, — впервые голос парня звучал настолько механически, и это всё для того, чтобы Саймон наконец понял, с кем имеет дело.

Доктор вспомнил разговор с Норт. Хоть и после того случая, когда к ним в квартиру резко пришла Ханна со своим андроидом, они не общались, но мужчина чётко помнил всё, что происходило в той квартире, и о чём он думал потом. Батлер надеялась, что её друзья помогут ей спасти Маркуса от гнева общественности, но на тот момент Саймон не имел ни малейшего понятия, как мешок с болтами и гайками сможет ужиться с людьми. Это же робот, существо, живущее на программе и командах. Но видя сейчас перед собой Коннора, доктор не мог поверить своим глазам. Он не узнал в нём робота, ни тогда, когда встретил их с Ханной, ни сейчас. Насколько же его сознание отличалось от, привычного ему, примитивного человеческого.

— Это шантаж? А что если мы вскроем твою память и все увидят, что ты нагло угрожал мне раскрыть мою личную информацию? — усмехнулся Саймон, решив, что лучшей защитой в этой ситуации — будет нападение.

— Я не зря сказал, что могу удалить файлы в любой момент.

Доктор истерически засмеялся, заставив Андерсона напрячься. Всё-таки он не так хорошо разбирался в людях, как он считал. Саймон думал, что его заманили в ловушку, и на его лице появилась безумная улыбка, совсем не подходящая его придуманному образу доброго доктора. Коннор продолжил дискуссию:

— Нам просто нужно, чтобы вы поменяли протез, ведь с этим её выздоровление останется под вопросом, а содержимое старого отдали нам. И желательно сделать всё в кратчайшие сроки.

— Впервые мне условия диктует андроид, — фыркнул Саймон, не пряча своё пренебрежение за маской дружелюбности. — Ну хорошо, раз меня так загнали в угол. В конце-концов помогать пациентам — моя работа.

— И когда вы сможете провести операцию?

— Нам нужно несколько дней на подготовку, — Саймон заглянул в свой электронный календарь, задержал в кабинете томящую тишину и подытожил: — Операция будет в день фестиваля.

***

Выходя из бедных районов, Маркус видел собственными глазами, как всё меняется, начиная от воздуха и заканчивая асфальтом и тротуарами. Всё казалось таким незнакомым, хотя андроид явно был здесь не впервые. Что это, простое самовнушение или его ограниченный программами разум наконец стал выходить за рамки? Если парень не сводил глаз с украшенных домов в преддверии фестиваля, то Кэра же с интересом наблюдала за своим спутником, не проронившим и слова во время их маршрута. Хоть богатые и говорят, что не любят шум, но такого рода городские фестивали только подогревают их желание показать, как они могут красиво всё украсить, умеют праздновать. Приближался день, когда каждый будет соревноваться в вечеринках и гулянках, а победивший получит немое уважение и, скорее всего, пьяный обморок. Но пока на улицах было тихо. Маркус не спешил к дому Карла, чувствуя что-то недоброе. Он и так винил себя за то, что ушёл утром, не сказав истинную причину своего ухода Норт. Девушка, наверное, закатила бы большой скандал, если бы узнала.

До дома оставалось совсем немного, лишь забраться на небольшой холм и сразу будет видна верхушка бардовой крыши. Маркус не особо следил за дорогой, но с интересом рассматривал окружающую его местность. Вокруг дома были украшены или только украшались цветными гирляндами. И это было отнюдь не к новому году. Приближался летний фестиваль, а богатые люди, живущие в подобном районе, как никто другой, ждали веселья. Хоть они и будут отрицать, что не любят лишний шум, но по части вечеринок по поводу и без — им нет равных.

— Что ты чувствовала, когда поняла, кто ты? — вдруг спросил Маркус, идя вверх по склону.

— Ты обычно не разговорчивый. С чего вдруг спросил?

— Просто хочу знать, что буду чувствовать, когда верну свою память.

— Предупреждён, значит — вооружён, так? — Кэра слегка усмехнулась и обернулась к парню. — К этому нельзя быть готовым. Ты разрываешься на сотни частей, думаешь, такого можно избежать, просто узнав об этом?

В глазах Кэры сияла грусть и злоба на Маркуса. Девушке явно были не по душе подобные разговоры, о которых даже люди не могут спокойно говорить, но парень не успел извиниться, как она пошла дальше наверх.