Сердитая сеньорита

Норманн все еще стоял на крыльце с полными надежды глазами. Анхела улыбнулась ему, и он тут же улыбнулся в ответ, ее верный кареглазый рыцарь. Какая жалость, что мне сейчас не до рыцарей, подумала Анхела.

— Надеюсь, этот парень не слишком досаждал тебе? — спросил он. — Я увидел его в окно, и мне показалось, что ты хочешь, чтобы он ушел.

Вот сейчас самое время поделиться маленькой соседской сплетней, пригласить Норманна на чашечку кофе и поболтать о том, кого именно подозревают в неверности. Но это приведет разговор к отношениям между мужчиной и женщиной, а эта тема слишком близка к сексу, то есть к тому, что Анхела не стала бы обсуждать с Норманном Синклером и под страхом смертной казни. Трудно сказать почему. Она уже давно была одна, а Норманн, высокий сероглазый блондин, выглядел вполне привлекательно…

Она дотронулась кончиками пальцев до лежащей в кармане визитки и после секундного колебания вытащила ее.

На визитке было написано: «Питер Канингхем. Специализируюсь на поиске пропавших людей и украденной собственности».

— Нет-нет, все в порядке. Он просто искал работу, — пробормотала она в ответ Норманну.

И сразу же задумалась. Что такого было в Питере Канингхеме, что заставило честную женщину лгать?

2

Сидя на пляже, Питер пересыпал тонкий белый песок из одной руки в другую, вспоминая, как началось это расследование.

А все началось с того, что Питер удачно закончил дело о киднепинге. Похитили пятнадцатилетнюю жительницу Лондона, дочку одного из высокопоставленных чиновников из Сити. Питеру удалось ее отыскать и вернуть отцу живой и невредимой. Он уже упаковывал свои вещи, собираясь вернуться в Эдинбург, когда вдруг зазвонил телефон.

Его разыскивал бывший начальник, глава английского отделения «Интерпола». Одно это уже заинтересовывало. Ведь с тех пор, как Питер провалил дело в Бате и уволился, с ним не общался, за исключением напарника, никто из бывших коллег.

И вот он снова прошел по знакомым коридорам к кабинету шефа. Стивен усадил Питера в кресло для гостей и стал с удовольствием разглядывать.

— Я слышал, тебя очень хвалят, — сказал он.

Питер пожал плечами.

— Это как повезет. Несколько дел полиция успела расследовать быстрее меня.

— Однако я слышал очень неплохие отзывы. — В устах Стивена это была величайшая похвала, которой он когда-либо удостаивал своих сотрудников.

Питер криво улыбнулся. Ты же больше не работаешь в «Интерполе», помнишь? — напомнил он самому себе.

Воцарилась тишина.

— Видишь ли, есть одно дело, очень тонкое и деликатное, — начал бывший шеф и снова замолчал, раскуривая пахучую кубинскую сигару.

Питер терпеливо ждал.

— По политическим причинам «Интерпол» не может участвовать в расследовании этого дела, дабы не поднялось лишнего шума. Поэтому нужен кто-то менее заметный, желательно одиночка, который смог бы поработать над ним. — Тут Стивен выразительно пыхнул сигарой. — Естественно, я подумал о тебе, как о лучшей кандидатуре. Ну что, возьмешься вести расследование для «Интерпола»?

— Я еще не услышал ни одной детали дела, — невозмутимо ответил Питер.

Почему-то в присутствии Стивена Холлидея в характере Питера проявлялась поистине индейская невозмутимость. Хотя в его жилах добрая кровь истинного англосакса была перемешана с испанской и даже креольской кровью, индейской в ней не было ни капли.

— Видишь ли, как я уже говорил, дело очень тонкое, и я не смогу раскрыть тебе всех деталей, пока ты не согласишься работать на нас.

— Ну хорошо. Тогда я спрошу «где?». Это можно спросить?

— Да. В Испании.

Ага, пригодятся уроки бабушки Мигелы и семилетнее проживание в Барселоне.

— Что?

— Драгоценности.

Питер сморгнул. Дым от сигары уже начал есть глаза, но уйти отсюда уже не было никакой возможности, его любопытство взбунтуется.

— На какую сумму?

— На большую, Питер. На очень большую.

Питер заинтересованно прищурил один глаз.

— И что я с этого буду иметь?

— Ага, с этого надо было начинать! Пять тысяч и покрытие всех расходов во время расследования.

— Мало.

— Мало?! Пять тысяч фунтов — это мало за одно-единственное расследование?

Стивен в волнении даже просыпал пепел на свои безукоризненно отглаженные брюки.

Но Питер знал, что все это не более чем профессионально разыгранный спектакль.

— Десять тысяч за дело, от которого отступился даже «Интерпол», — хладнокровно предложил он.

Торг закончился на восьми тысячах и возможности получать любую информацию от местных осведомителей.

Пора было переходить к деталям дела.

— Питер, мой мальчик, — проникновенно начал шеф, который был старше бывшего подчиненного всего на десять лет. — Как хорошо ты знаешь историю Второй мировой войны?

Питер неопределенно пожал плечами. Историю он, конечно, знал, но не слишком любил эту тему.

— Я весь внимание, шеф.