Сердца четырёх

— Ах, деточка, ты себя изведешь! Смотри-ка, я принесла легкий завтрак. Галеты с джемом и...

— Нет, спасибо, Тильда, — вяло отмахнулась Бонни. — Еще письма?

Она занялась кипой конвертов, лежащих на подносе.

«Дорогая Бонни Стюарт, нет слов, чтобы выразить мое сочувствие в связи с постигшим Вас горем. Примите мои соболезнования...»

И так далее.

«Ну почему бы им не оставить меня в покое? Нет, я просто неблагодарная. Они милые, они так любили маму...»

Сердце остановилось.

Она увидела до ужаса знакомый белый конверт. Дрожащими пальцами надорвала краешек... Нет, такого быть не может. Да и адрес на этом напечатан на машинке, неряшливо... Но сам-то конверт... и штемпель голливудский...

Из конверта выпала игральная карта.

Семерка пик.

И больше ничего.

Клотильда смотрела на нее, открыв рот.

— Mais cherie, il semble que tu...[3]

— Тильда, уходи, — выдохнула Бонни.

Семерка пик. Опять. «Враг».

Она отшвырнула от себя конверт и карту и даже руками потрясла, как будто держала что-то мерзкое; ноги подкосились, она бухнулась на кровать и свернулась в комок под одеялом. Никогда в жизни ей не было так страшно.

Враг — это Тай. Других врагов у нее нет.

* * *

Перед тем как покинуть территорию киностудии «Магна», Эллери заглянул в бунгало Блит Стюарт. В ящике трюмо, под разными вещицами, как в общем-то и ожидал, он нашел машинописную копию той самой таблицы. Он был уверен, что показная небрежность Блит в обращении с этими письмами скрывает пугающую осведомленность.

Итак, Блит знала, что означает каждая полученная ею карта! Эллери вышел из домика и из ближайшей телефонной будки позвонил мисс Перис.

Она откликнулась счастливым голосом:

— Вот славно! И так скоро.

— Думаю, мне бесполезно спрашивать вас, откуда вы узнали насчет Тая и Бонни.

— Совершенно бесполезно, мистер Ищейка.

— Мне представляется, что от Клотильды. Больше не от кого. Она преданно вам служит!

— Дорогой мистер Квин, вам меня все равно не раскрыть, — ответила Паула, однако в голосе проскользнула некая нотка — обида? оборона? — и Эллери понял, что попал в точку.

— А почему вы мне сегодня утром ничего не сказали? Впрочем, это уже не имеет значения. Паула, вы допускаете, что Джон Ройл отравил Блит Стюарт из мести, а женился на ней, чтобы отвести от себя подозрения, и вся эта затея со свадьбой была частью хорошо продуманного плана?

— Боже мой, какая глупость, — сухо ответила она. — Это ваше предположение?

— Нет, Бонни Стюарт.

— О! — вздохнула мисс Перис. — Несколько минут назад эта бедняжка закатила мне жуткий скандал по телефону. Думаю, что она еще не оправилась от похорон. Но таковы сложности газетной работы. Нельзя быть лапочкой для всех и при этом добиваться успеха.

— Послушайте, Паула, вы могли бы оказать мне одну услугу? Дайте опровержение, как требовала Бонни.

— С какой стати?

— Потому, что я прошу.

— Э, да вы собственник, вам не кажется?

— Забудьте о личностях и своей работе. Понимаете, это — жизненно важно. Вы знаете, что такое жизненно важно? Паула, вы непременно должны дать опровержение. Вернитесь к прежней линии — напишите, что они враждуют с детских лет, и как они друг другу противны, и что смерть родителей еще больше разъединила их. Подбросьте им что-нибудь, пусть поцапаются.

— Бедные дети... А почему вы хотите разъединить эту парочку?

— Потому что они любят друг друга.

— Потрясающая логика! Или вы принципиально против браков? Пусть между ними проляжет пропасть, потому что они друг друга любят! Зачем вам?

— Затем, что для них любить друг друга смертельно опасно.

— О-о! — разочарованно протянула Паула, заподозрив подвох. — У вас все?

И повесила трубку.

Часть третья

Глава 12 «МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПОЧТОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ»

В пятницу утром, когда Эллери, Сэм Викс и Лью Баском завтракали в закусочной «Магны», туда вошел Алан Кларк, устроился рядом с ними и ослепил улыбкой пожилую официантку:

— Кофе, красавица!

— А, Алан, — без энтузиазма приветствовал его Квин.

— А вот и я. О чем печаль?

— Я вот гадаю: каков мой статус на студии?

— Статус? — вытаращился агент. — Как это? Тебе что, не платят?

— Его совесть замучила, — усмехнулся Лью. — В жизни не встречал такого совестливого парня. Прямо как та малютка стенографистка, с которой я был вчера вечером. Я ей говорю...

— Знаю, знаю, — прервал его Эллери. — Но меня взяли в «Магну» работать над фильмом о Ройлах и Стюартах, а картина сниматься не будет.

— Ну а тебе разве плохо? — спросил Кларк, спрятавшись за чашкой кофе. — У меня сердце разрывается из-за тебя.

— Нет, а что мне делать-то, Алан? Ведь полторы тысячи в неделю!

Трое мужчин разом покачали головами.

— Ему платят полторы тысячи в неделю, — жалостливо произнес Сэм Викс. — Гроши какие-то!

— Послушай, Квин, — сказал Кларк. — Разве твоя вина, что Джона и Блит отравили?

— Но мне же заняться нечем!

— Скажи, что тебе больше нравится, работа или деньги? — спросил Лью. — Не забывай, у нас, у писателей, есть кое-какие права.