Сердца четырёх

— Ага, кишка тонка, если так можно говорить о женщине. Я так и думал, что вы откажетесь.

— Я... я этого... не сказала, — запинаясь, ответила она.

— Тогда по рукам!

Она тихо засмеялась.

— А мне ничего не грозит: вы все равно не выиграете.

— Не знаю. Но пари есть пари, отвечает каждый, или это не пари вовсе.

— А что получу я, если проиграете вы?

— Может быть, мою... — начал Эллери и замолк. Что-то новое появилось во взгляде Паулы — вовсе не похожее на испуг.

— Ну так что? — вкрадчиво произнесла Паула.

— Что «что»?

— Вы не договорили.

Эллери смотрел в сторону, избегая настойчивого вопроса в ее глазах.

— Знаете, Паула, я должен вас поблагодарить. Вы помогли мне решить это дело.

— Но вы собирались сказать...

— Вы дали мне ключ, — уточнил мистер Квин; он говорил сухим, безлично-вежливым тоном.

— Эллери Квин, мне что, вас встряхнуть? Кого это волнует?

— Вы натолкнули меня на жизненно важную мысль. Я буду благодарен вам всю жизнь, — все так же сухо произнес он.

— Всю вашу жизнь? — нежно повторила Паула. — Всю жизнь?!

Она медленно подошла к Эллери и встала так близко, что он ощутил ее запах, у него даже закружилась голова, и он попятился, как собака, учуявшая опасность.

— Всю жизнь? — шептала Паула. — О, Эллери...

Зазвонил телефон у нее на столе.

— Проклятье! — вскрикнула она, топнула ногой и кинулась к столу.

Мистер Эллери достал из кармана носовой платок и промокнул испарину.

— Да? — нетерпеливо сказала Паула в трубку.

Больше она уже ничего не говорила, ни слова, — только слушала. И пока она слушала, жизнь уходила из нее, а лицо стало похоже на маску из папье-маше. В таком же странном молчании она положила трубку.

— Паула, что произошло?

Она опустилась в кресло.

— Мне было ясно, мистер Квин, что с Бонни вы допустили ошибку. Я была уверена, что она видит насквозь вашу грубую мужскую тактику. Но я и подумать не могла...

— Что с Бонни? — Эллери оцепенел.

— Дорогой мой мистер Всезнайка, приготовьтесь к удару, — болезненно улыбаясь, сказала мисс Перис. — Вы расстарались, чтобы Бонни и Тай вцепились друг другу в глотку. Зачем?

— Чтобы некий человек увидел это, поверил и остался доволен. Паула, ради всего святого, не мучьте меня. Кто вам сейчас звонил и что он сказал?

— Один мой друг из «Юниверсал пикчерс». Боюсь, что ваш некий человек, если только он не глухой и не слепой, через несколько минут узнает страшную правду.

— Страшную? — упавшим голосом переспросил Эллери.

— Час назад, повиснув на шее Тая, Бонни созвала прессу к себе в Глендейл и поведала миру сенсационную новость. Что завтра, в воскресенье, 24-го числа, она, Бонита Стюарт, станет миссис Ройл.

— Господи боже мой, — запричитал Эллери и исчез в дверях.

Глава 18 ДЕТИ БЕЗ НЯНЬКИ

Паркуясь возле дома Бонни, Эллери в спешке поцарапал крыло своего купе. Еще издали он заметил троицу детективов, подошедших к полицейской машине. Оттуда вылез инспектор Глюк.

Эллери стал заикаться:

— Г-глюк, тут что-то... тут н-ничего...

— А тебя-то что принесло? — обернулся инспектор.

— Я только что услышал новость. Она еще жива? Ее пытались убить?

— О ком ты?

— О Бонни Стюарт.

— Жива, конечно. — Глюк вытаращил глаза. — Какая муха тебя укусила? Ты здоров?

— Я-то здоров. — Эллери потер затылок. — Глюк, здесь нужен кордон. Поставь всех, кого только можешь наскрести.

— Да у меня тут и так трое.

— Мало. Надо, чтобы дом Бонни был в плотном кольце. Чтобы мышь не проскочила! И незаметно. Убери этих топтунов!

— А как же... — начал инспектор полиции.

— А никак же, — прервал его мистер Квин и нырнул в ворота.

Глюк вернулся к машине, что-то сказал сидевшему в ней полицейскому и вслед за Эллери заторопился к дому.

— Да что стряслось-то? — пыхтя, спросил он Квина.

— Все пошло наперекосяк.

Им открыла пышка Клотильда, необычно робкая и с романтическим блеском в черных глазах-бусинках.

— Ах, месье, их нельзя...

— Ах, мамзель, их можно и нужно! — грубо резанул Эллери. — Тай! Бонни!

Из ближайшей комнаты послышался смутный шум возни. Инспектор Глюк кинулся на звук. Вместе с Квином они ворвались в дверь.

Молодой Ройл сидел с невестой на диване. Оба имели растерзанный вид и пытались расцепить руки. У Тая был окровавленный рот. Оказалось, просто помада Бонни.

— Вот вы где! — воскликнул Эллери. — И что вы такое надумали?

— А, это вы, — угрюмо буркнул Тай, высвобождая шею из объятий своей дамы.

— Нет, ну черт-те что! Не могли прожить друг без друга пару дней? А уж если вам так приспичило, то хоть не кукарекали бы на весь мир!

Тай медленно поднялся с целеустремленным видом. Бонни растерялась:

— Тай, ты весь в помаде... О, и инспектор здесь! Инспектор Глюк, я требую...

— Не надо, Бонни, я знаю, как справиться с ситуацией, — жестко сказал Тай.

— Что да, то да! — кудахтал Эллери. — Вот что получается, когда имеешь дело с пустоголовыми детьми, которые...

И в ту же секунду у него под подбородком взорвалась бомба, а перед глазами забегали маленькие разноцветные точки. Прошла вечность, и Квин понял, что лежит на полу и смотрит на люстру. Интересно, когда же началась война... Издалека донесся голос Тая:

— Инспектор, тут ваш человек разлегся. Может, заберете?