Сердца и камни

Новая идея уже не давала ему покоя. Он позвонил Ванасу, тот еще не спал. «Я сейчас приду», — сказал Лехт, быстро оделся, вышел в полутемный коридор. Ванас жил в одной комнате с Тоомом, на том же этаже, в боковом крыле гостиницы «Москва». Увлеченный своими мыслями, Лехт не обратил внимания на человека, стоявшего на площадке и, по-видимому, ожидавшего лифт, не заметил, что человек на площадке приветливо поднял руку, желая остановить Лехта, а потом решительно пошел за ним.

— Вот что я подумал! — крикнул Лехт с порога, но, увидев своих полуодетых друзей, мрачно сидящих за двумя бутылками вина, с улыбкой остановился. — Ну, ну — еще рано спиваться, дела наши не так уж плохи. Послушайте, что я надумал. Хватит нам ездить, давайте уединимся в лаборатории, откроем тайну песчинки, создадим такую штуку — дезинтегратор, и, кто знает, может быть, у нас получится этот проклятый камень — силикальцит.

Его шутливый тон никак не действовал на мрачных молодых людей, тянувших из бокалов красное вино, и поэтому Лехт крикнул:

— Правильно я говорю?

— Правильно, — услышал он чей-то веселый голос в дверях и с удивлением обернулся.

На пороге их комнаты, не решаясь войти, стоял Михаил Борисович Королев.

— Прошу извинить, — сказал он, шагнув в комнату, — увидел вас в коридоре, Иоханнес Александрович, вы промчались мимо, и я решил пойти за вами — и вот попал на ночной пир. Еще раз прошу извинить…

Лехт молча кивнул головой, как-то неестественно улыбнулся, взглянул на Ванаса и Тоома — они чокнулись, пригубили бокалы, словно никого, кроме них, в комнате не было. Молчание становилось тягостным, и Лехт подвинул стул, сняв с него пиджак Ванаса, пригласил Королева сесть.

Королев покачал головой, поправил платочек в боковом кармане своего элегантного синего костюма, слишком яркий для вечернего времени галстук и, положив руки на спинку стула, как он обычно делал на кафедре, сказал:

— Конечно, ночной нежданный гость — не самое приятное явление. Но таковы обстоятельства, Иоханнес Александрович, — он почему-то обращался только к Лехту, — да и дверь была настежь открыта. Я постучал, никто не ответил. Впрочем, оставим все это… Версаль… Давайте по-простому, по-мужски, не так ли?

— Садитесь, пожалуйста. — Теперь уже Ванас становился учтивым хозяином.

— Я весь вечер искал вас, Иоханнес Александрович. — Королев продолжал стоять и только кивнул Ванасу.

Лехт ничего не ответил, только посмотрел на своих друзей, сидевших за столом без пиджаков, без галстуков, с расстегнутыми воротами белых рубашек, — оба они с интересом наблюдали за Королевым.

— Теперь, — вздохнул Королев, обошел стул, за спинку которого держался, и сел, — дела, как говорят, не очень приятного свойства… Все равно, узнаете об этом утром…

— Мы вылетаем в Таллин в восемь утра, — перебил его Лехт.

— Прошу вас задержаться — может быть, полетим вместе?

— Вместе? — переспросил Лехт.

— Конечно, — как о чем-то уже решенном сказал Королев. — Или вас это не устраивает?

— Что ж, мы будем рады принять вас, Михаил Борисович, но, позвольте узнать, с какой миссией вы поедете?

— Миссия ясна — институт, — ответил Королев и встал. — Сергей Александрович Туров поручил профессору Долгину и мне выехать и подготовить всех… к новым темам, к новым исследованиям… Иначе говоря, к новому профилю…

— Что вы имеете в виду? — все еще не понимал Лехт.

— Силикатобетон, — как о чем-то само собой разумеющемся сказал Королев.

— В Институте силикальцита? — улыбнулся Тоом.

— Видите ли, други мои, такого института, в сущности, уже нет.

— Нет? — как эхо повторил Лехт.

— В том-то и дело, Иоханнес Александрович. Именно это я и хотел сообщить вам, как говорится, неофициально… По-дружески. Туров уже все согласовал, приказ подготовлен, но, конечно, нужны еще кое-какие формальности. Комиссия, согласование, то да се… Но вы сами понимаете — за всем этим дело не станет…

— Быстро же вы орудуете, — не удержался Тоом.

— Ну, у Турова на это есть свои причины, — игнорируя кольнувшее его словцо «орудуете», сказал Королев. — Помните, Иоханнес Александрович, когда мы с вами докладывали на Комитете, Турову тогда сильно попало, хоть и заочно, но ему все передали. Теперь он полностью оправдался и даже взял реванш.

— Реванш, — повторил Лехт, — реваншист Туров. Так, что ли?

— Ну, не будем цепляться за слова — дело не в них.

Королев помолчал, подошел к окну, вновь вернулся к столу и тихо, вкрадчиво, с опаской предложил:

— Бог с ним, с Туровым, оставим его. У нас с вами более важные заботы — наука, новый бесцементный камень. Почему бы вам всем не остаться в институте, мы дадим вам лучшие лаборатории, создадим условия… Но изучать вы будете, естественно, не дезинтегратор, а шаровую мельницу, не силикальцит, а силикатобетон. Вы представляете, какой вы нанесете удар своим недругам таким мудрым шагом…

— И друзьям, — сказал Лехт.

— Как? — не понял Королев.

— Не меньший удар — и друзьям силикальцита, — повторил Лехт и потянулся за бутылкой грузинского вина, начал почему-то внимательно читать этикетку на ней.