Сердца Лукоморов

Мы сидели в палатках, тесно прижимаясь друг к другу и, затаив дыхание, прислушивались к тому, что происходит снаружи. Над нами скрипели ветки, трещали от ветра деревья, и вдруг, вслед за очередным ударом грома раздался треск ломающегося дерева, длинный скрежет и шум падения. И тут же мы услышали крики о помощи.

Не сговариваясь, мы полезли из палатки, и в ярких вспышках молний увидели, что огромная сосна упала и накрыла собой две другие палатки, в которых спали наши друзья.

Мы бросились освобождать их, ствол поднять не удавалось, он оказался слишком тяжёлым, пришлось резать одну из палаток, и оттуда вылезли насмерть перепуганные, но все целые и невредимые ребята.

Находившимся во второй палатке повезло значительно меньше: одному из ребят веткой сильно поранило плечо, а у другого оказалась сломанной нога.

Пришлось срочно оказывать помощь пострадавшим: перевязывать, накладывать шины, вздрагивать при каждом порыве ветра и ударе грома, поминутно глядя на верхушки угрожающе раскачивающихся деревьев, грозивших упасть и накрыть нас, пронзить острыми сучьями.

Так и просидели мы до утра, укрывшись с головой брезентом, возле костра, который с трудом развели. Обжигаясь, пили горячий чай, мокли и мёрзли, но возвращаться в палатки никто не захотел. Честно говоря, я бы всё же рискнул и вернулся, очень хотелось спать, но из чувства солидарности остался у костра вместе со всеми.

Я их понимал и не осуждал. Страшно лежать в темноте палатки и ждать, когда на тебя сверху что-то обрушится, а тонкий брезент пропорют острые ветки могучей сосны, которые могут запросто проткнуть тебя насквозь и пригвоздить к земле.

Мы сидели и слушали завывания ветра, и сквозь него, казалось, было слышно отдаленное собачье тявканье и вой отчаянно фальшивящей скрипки, по струнам которой кто-то истерически водил смычком, извлекая душераздирающие звуки.

Я вспомнил о том, что бывалые люди говорили, что если слишком внимательно вслушиваться в лес, услышишь то, что захочешь услышать...

Гроза затихла под самое утро, так же внезапно, как и началась.

После краткого совещания почти вся наша команда собралась возвращаться в Москву, вполне резонно заявив, что такие заработки они в гробу видали, собрали рюкзаки, угрюмо отмахиваясь от не очень настойчивых уговоров Серёжки.

В конце концов, поняв тщетность и бесполезность уговоров, он распорядился, чтобы покидающие лагерь ребята забрали с собой всё лишнее, чтобы остающимся потом кроме клюквы не тащить на себе ещё и гору лишней поклажи.

Уходившие забрали с собой две палатки, часть вещей и продуктов, потому что оставалось нас из всей компании всего четверо. Я, Серёжка и еще двое ребят.

Соорудили носилки для парня со сломанной ногой, быстро попрощались, ребята спешили засветло дойти к мотовозу, чтобы не остаться в лесу ещё на одну ночёвку. Да и раненых нужно было срочно доставить в больницу.

Ребята ушли, а мы остались, но на душе не было покоя и той веселой беззаботности, с которой мы ехали сюда.

Мы на деле поняли, что с болотом не шутят.

Заметив, что ребята совсем скуксились, я встряхнулся, взялся за костёр, велев ребятам тащить дрова, обрубив ветки с упавшей сосны. Серёжку отправил за водой, а сам принялся колдовать над завтраком. Как только для всех нашлось дело, сразу стало немного веселее, а уж когда мы основательно позавтракали макаронами с тушенкой и от души напились горячего чая, жизнь опять милостиво вернула нам свои краски.

Ребята разомлели от тепла и горячей пищи, и я отправил их спать, оставшись вымыть посуду, мне спать почему-то расхотелось.

Не сомкнувшие ночью глаз мои компаньоны не заставили просить себя дважды и с удовольствием отправились отсыпаться за бессонную и тревожную ночь в палатку, сытые и обогревшиеся.

Закончив дела хозяйственные, я посидел возле костра, понял, что спать не хочу, и решил сходить осмотреться, решив быть предельно осторожным и далеко не уходить. Я взял с собой компас, пристегнул на пояс нож в ножнах, фляжку с водой, сунул в карман штормовки краюшку хлеба и пошёл.

Мигом перейдя наш крошечный островок, я вышел на бескрайние просторы болота, упиравшиеся в горизонт. Примерно в километре впереди я увидел ещё один островок, который показался мне побольше и повыше нашего, и я подумал, что, возможно, там будет уютнее.

За этим островком оказался ещё один островок, за ним ещё один...

Когда я смекнул, что этим островкам нет ни конца, ни края, глянул на часы и увидел, что давно пора обедать, наверное, ребята меня спохватились и вовсю ищут. Я решительно развернулся и пошёл обратно.

И практически сразу же понял, что заблудился. Дело в том, что болото оно и есть болото, на нём даже следа не остаётся, тропинок в помине нет, и все островки тоже одинаковые, все похожи друг на друга, как близняшки, так что я безнадёжно заплутал.

Но отчаиваться было рано, в кармане у меня был верный друг компас.